Остров Сердце
Шрифт:
– Зачем звали? – мрачно спросил Дибаев.
– Так вы мне денег должны! – округлил масляные глаза Березовский. – Вы же, наверное, помните?
Дибаев молча положил на стол маленький изящный чемоданчик, который в России почему-то называют "дипломатом".
– Все сто тысяч? Наличными? Что, и проценты? – искренне удивился Березовский.
Дибаев кивнул.
– Надо было с лондонскими счетами разобраться. А так я не нуждаюсь.
– Знаю, что не нуждаетесь! – радостно кивнул Березовский. – Потому и удивился, когда попросили…
– Вы только ради
– Да что вы! Сто тысяч – деньги? Не смешите! Я, Николай Алексеевич, ради такой мелочи не стал бы вас беспокоить. Вы бы и без напоминания должок этот маленький вернули… Я, знаете ли, задумал написать одну историческую пьесу и хочу пригласить вас в соавторы… Веселый, скажу вам, сюжетец. "Казнить Шарпея – 2". А?
Дибаев нахмурился:
– Дался вам Шарпей!… Одной ногой в могиле, рак в неоперабельной стадии. Скоро сдохнет без ваших усилий. А нынешний президент, как его, – Дибаев сделал вид, что вспоминает, -…Бутин…он вроде бы вас не трогал?
– Дело не в них! – подпрыгнул на месте Березовский. – Не в Шарпее и Бутине! Дело в принципе! Вот вы, Дибаев, не от скуки же соглашались пойти в премьер-министры в случае устранения Шарпея? Хотели что-то изменить? Вижу – хотели! Только накрылся весь ваш заговор…
Дибаев хотел что-то ответить, но Березовский остановил его жестом.
– Помнится, вас называли за глаза "кремлевским киллером". Звучное прозвище, ко многому обязывает, не согласны? Так не пылает ли в вашей груди огонь мщения?
– Кому? – хмуро отозвался Дибаев.
– Всей банде, которая сидит сегодня в Кремле. Всем и каждому!
– Они делают свою работу. За что же им мстить? Ничего личного.
– А я слышал, вы обид не прощаете.
Дибаев прищурился, постучал пальцами по столу.
– Обид, говорите? Это да. Есть один такой, который зачем-то влез не в свое дело.
– Каленин, что ли? – уточнил Березовский. – Но это совсем не ваш масштаб! Жалкая цель для великого бойца! А впрочем, давайте соединим наши усилия. Заодно и с этим вашим обидчиком разберемся!
Дибаев тяжело посмотрел на собеседника.
– А если прямо, без намеков? Чего вы хотите?
Березовский снова потеребил ладошки, собираясь с мыслями, и сказал:
– Я долго размышлял о судьбах моей, с позволения сказать, родины и пришел к неутешительному выводу: России, как государству, нет исторического оправдания. Ошибка природы или, если угодно, исторический выкидыш…
Березовский взглянул на непроницаемое лицо Дибаева и напористо продолжил:
– Смотрите, пока мир был разделен жесткими границами, пока всем всего хватало, Россия худо-бедно вписывалась в общие правила жизни человечества. Хотя и тогда, скажем, при Сталине, всех напрягало наличие агрессивной азиатчины, которая чуть не поставила раком полмира…
Дибаев поморщился. Сам он крепкие выражения употреблял нередко, но почему-то испытывал раздражение, когда это делали другие.
– Но времена изменились! Существует единая Европа. Как на дрожжах, пухнет экономика Китая, пожирая огромное количество ресурсов. Бузит голодная Африка, которой подавай уровень жизни не хуже, чем, скажем, в Испании. Мусульманский мир готов ценой немыслимых жертв растерзать Америку, создавшую это неправедное мироустройство. Где выход?
Дибаев смотрел равнодушно. Однако наблюдательный Березовский почувствовал, что равнодушие это напускное, и продолжил:
– Геополитический передел мира неизбежен – рано или поздно. И тут есть два пути. Один – очередная мировая война. Условно говоря, "богатый Север против бедного Юга", одна цивилизация против другой. Это плохой путь. Финал такой войны непредсказуем и в ней могут проиграть все…
– А второй – объединившись, сожрать кого-то одного. Так?
– Точно! – картинно восхитился Березовский. – Вы смотрите в корень!
Дибаев добавил:
– Так делают уголовники, когда подаются в бега. По дороге убивают и жрут самого откормленного, как кабанчика, которого выращивают на забой…
– Отличный образ! – возбудился Березовский. – Россия и есть тот кабанчик, которого надо заколоть, чтобы не случилось худшего. Судите сами: газ, нефть, металлы, золото, древесина, пресная вода, наконец – две трети всех этих богатств находится в России. На Урале копают три века, а более половины его потенциала по-прежнему в земле! А что тогда говорить о Сибири?! Или возьмите Арктику, куда Россия тоже запускает лапу, претендуя на ее недра! Несправедливость распределения природных богатств по территории земли будет все очевиднее по мере их исчерпания. Ну, представьте жуткую картину: планета оскудела ресурсами, везде борьба – за каждый вздох, за глоток чистой воды, за каждый грамм металла! И в это время где-то в стране под названием "Россия" непонятно почему жирует вечно ленивый народец, которому все это рухнуло с неба, а он, мерзавец, не только не хочет делиться, но даже не знает, как с умом распорядиться этим свалившемся на него счастьем! Он пьет! Ничего не хочет делать! Ненавидит весь остальной мир, поскольку считает себя богоизбранным народом!
– Про богоизбранный народ – не перепутали? – едко спросил Дибаев.
– "Москва – третий Рим" – разве это я придумал? – возмутился Березовский. – Или весь этот бред про особый евразийский путь – тоже я? Евреи, на которых вы тонко намекнули, вам, русским, по части самомнения в подметки не годятся! Поймите, цивилизованный мир такой несправедливости не потерпит! Рано или поздно Россию неизбежно принесут в жертву будущему справедливому мироустройству: ее расчленят и передадут под международное управление.
Березовский посмотрел на Дибаева, ожидая его реакции. Тот злорадно дернул тонкими губами.
– А поправочку можно?
– Отчего же, попробуйте.
– Россия – не Сингапур и даже не Германия. Тут до дури ракет с ядерной начинкой. И продираться к ее пресной воде придется долго. Лично вам, Борис Рувимович, времени не хватит. Вы помрете намного раньше от старости – а может, от чего другого. От лошадиной дозы полония, к примеру.
Березовский стерпел выпад Дибаева и спокойно ответил: