Остров Серых Волков
Шрифт:
— Никому нет дела до твоей блевотины, Гейб. Просто сядь.
Ноги Гейба дрожат, когда он возвращается к нам. Его глаза — это щелочки, если они вообще открыты. А потом они становятся открытыми, широкими и ясными.
— Я никогда не говорил тебе, Анна, — говорит он с запинкой в голосе.
Он моргает. Снова.
Гейб делает шаг вперед, и время замирает. Вот так я живу три жизни: колени прижаты к каменистой земле, рот полон крика, который я никак не могу издать. Я смотрю, как земля под ногами Эллиота медленно разрушается. Я смотрю, как волосы Анны становятся
Гейбу Нешу требуется целая вечность и совсем немного времени, чтобы упасть на землю.
ГЛАВА 41: КУПЕР
Я не был в комнате Бишопа с тех пор, как небо перестало плакать. Здесь пахнет затхлостью и одиночеством.
Рюкзак стоит на краю шкафа.
Красный, как от боли.
Красный, как боль.
Красный, как кровь.
Бишоп сказал бы, что это красный цвет с потенциалом. Как красное небо ночью. Матросский восторг.
Я беру его в руки. Он не очень большой, но очень тяжелый.
Распаковываю его. Заглядываю внутрь.
Святые угодники.
Я бросаю рюкзак на кровать. Тяжелые монеты подпрыгивают на матрасе.
Камни собираются в складках одеяла. Бриллианты. Рубины. Изумруды. И синие камни тоже.
Есть еще несколько артефактов из коллекции Бишопа, смешанных с монетами и драгоценными камнями. Маленькая бронзовая статуэтка. Деревянный топор. Агатовая Камея.
Я недолго изучаю это сокровище. В любом случае, это не мое.
Когда оно снова оказывается в сумке, я выхожу из комнаты Бишопа. Закрываю за собой дверь. Я думаю, что она еще долго будет закрыта.
Раздается звонок в дверь, и я прячу рюкзак в шкаф в прихожей. Я бегу вниз по лестнице. Скольжу по гладкому мраморному фойе.
Шериф Марч, кажется, удивился, увидев меня. Как будто в промежутке между выходом из машины и звонком в колокольчик он забыл, что Бишоп ушел.
— Как поживаешь, Куп?
— Бывало и получше.
Он вздрагивает.
— Послушай, мне очень не хочется так поступать с тобой. Я бы не стал этого делать, если бы не было необходимости.
— Вы же шериф. Вам не нужно делать ничего, чего бы вы не хотели.
— Однажды уже пробовал. Они только что прислали другого шерифа, чтобы заставить меня следить за всеми остальными. Нет, я должен это сделать.
— Что бы это ни было, просто покончите с этим.
— Мы были очень снисходительны, позволив тебе остаться здесь после смерти Бишопа. Но прошло уже четыре дня, и теперь тебе пора уходить. — Он чешет шею.
— Это не твой дом.
— Я уйду через несколько дней.
— Послушай, Куп, мне очень не хочется этого делать. Я действительно так думаю. Но мне нужно, чтобы ты ушел сегодня. — Он смотрит на море, а не на меня. Грохот волн о скалы сегодня очень громкий. — Теперь это заведение принадлежит Уайлдвеллу, и капитан Тирволл
— Я бы мог испортить ему репутацию.
— Так вандализм не работает, — говорит он. — И тебе действительно не следует говорить мне такие вещи. Я же шериф. Я не хочу арестовывать тебя за угрозу нападения.
Я вздыхаю.
— Если вы меня арестуете, то, по крайней мере, мне будет где переночевать.
— У тебя есть, где переночевать сегодня. Моя сестра ждет тебя.
Он говорит так, будто это все решает. Наверное, так оно и есть.
Я собираю свои вещи в небольшую сумку. Краду несколько книг Бишопа. Я думаю, он бы не возражал против этого.
В его спальне я нахожу свое сокровище. Маленький металлический парусник. Я достаю его из комода Бишопа и запихиваю в красный рюкзак.
Закончив, захожу в его кабинет. Из всех комнат в его доме эта скучает по нему больше всего.
Я сажусь за его письменный стол. Провожу рукой по полированному дереву. Индийский лавр.
Мое законченное стихотворение лежит на столе. Как и последняя книга, которую Бишоп когда-либо читал. Он подумал, что было бы забавно спрятать это стихотворение в «Острове Сокровищ». Эта идея вызывает у меня настоящий смех.
Я беру книгу в руки. Переворачиваю на последнюю страницу.
Старик хотел бы, чтобы я закончил это дело.
Я пишу это стихотворение причудливым и старомодным подчерком. Закончив, захлопываю книгу.
Две сумки ждут меня у двери. Сначала я направляюсь в библиотеку.
Мне нужно спрятать книгу, а потом спрятать сокровище.
Я оказываюсь на заднем сиденье полицейской машины, зажатой между дверью с открученными ручками и тяжелым красным рюкзаком. Продолжаю думать, что шериф Марч собирается заглянуть в сумку и арестовать меня за кражу теперь, когда капитан Тирволл вбил ему в голову эту идею.
Мы стоим возле старого дома. Серая черепица. Белая отделка. Эти арочные окна заставляют меня думать об исторических книгах Бишопа.
Шериф шагает к входной двери. Ему отвечает высокая женщина с дикими глазами.
Они исчезают в доме.
Солнце прячется за горизонтом.
Я тоже исчезаю.
Барт ушел. Ушел вместе с Бишопом.
Купер уже уходит. Не знаю точно, куда он направляется, но это не здесь.
Скоро я буду просто безымянным мальчиком, и даже это исчезнет.
Однажды я стану намеком на воспоминание. А может быть, Уайлдвелл вообще меня не вспомнит. Воспоминания сотрут начисто, как и мои в то утро на Острове Серых Волков.
Тихий стук, стук, стук в окно.
Я поворачиваю голову. Рядом с машиной стоит тощий паренек. Он маленький, лет девяти-десяти.
— Открой дверь, — говорю я.
Он рывком распахивает ее. Прохладный сентябрьский воздух холодит пот на шее.
Я стою на ватных ногах. Они покалывают, когда иду.
— Что ты там делаешь? — Мальчик идет за мной к каменной стене. Она соединяется с другими камнями, которые соединяются с каменистым утесом.