Остров Серых Волков
Шрифт:
Анна кивает.
— В этом мире есть две вещи, о которых моя прабабушка говорит, что торопиться нельзя: испражнения и горе.
Чарли смеется.
Эллиот прищуривается.
— А почему ты думаешь, что я горюю?
— О, Эллиот, — говорит Анна. — Это у тебя на лбу написано.
Она права, хотя я думаю, что дело не только в этом. Как будто он добавил к этому целый мир неприятностей. Как будто он пережил такое событие, которое разрубает твою жизнь надвое. До и после этого.
Он
— Вы нашли сокровище.
— Скорее всего. Мы дошли до того, что стали гадать, а потом ты пришел в себя. — Я кладу сумку себе на колени. Мои пальцы играют с застежкой-молнией. Я перевожу взгляд с Чарли на Анну и Эллиота и чувствую такую неизмеримую любовь к моему близнецу, которая знала, что конец этого поиска будет ужасным местом, куда можно добраться без друзей.
Я открыла рюкзак.
Свет от моего фонаря отражается там, отражаясь от серебра и золота, подмигивая в куче драгоценных камней.
Никто ничего не говорит. Я рассматриваю старинную статуэтку, пока Анна сжимает в пальцах драгоценный камень, а Чарли взвешивает на ладони золотые монеты.
— Есть еще кое-что, — говорит Эллиот.
— С этим проклятым островом всегда есть что-то еще.
— Не ругайся, Чарли. — Эллиот сглатывает. Когда он поворачивается ко мне, в его глазах появляется что-то вроде вины. — Ты дала обещание своей сестре, и я знаю, как это важно для тебя. Мы сохраним это сокровище, Рубс, если ты действительно этого хочешь.
— У нас есть сокровище.
— Подожди. Я должен это вытащить. — Пальцы Эллиота сжимают ткань сумки. — Мы можем оставить здесь все, но я надеюсь, что нам не придется этого делать. Мы должны оставить все это позади.
— Это никогда не было связано с сохранением сокровищ, — говорю я. — Мы спрячем книгу. Пусть его найдет кто-нибудь другой.
— Тогда все это было бессмысленно, — говорит Чарли. — Гейб умер ни за что.
Анна пристально смотрит на кожаный браслет на его запястье.
— В ту первую ночь у костра я сказала, что ты можешь победить судьбу. Ты помнишь?
— Конечно, я помню. Тогда я немного влюбился в тебя.
— Потому что именно это ты и хотел услышать. Что ты не собираешься умирать. Но я ошибалась насчет судьбы, — говорит она. — Ты видел его смерть в течение десяти лет, Чарли. Гейб всегда будет умирать здесь.
Я кладу голову на плечо Чарли. Возьми его руку в свою.
— Даже без сокровищ это было не просто так. Не со мной.
— Нет. — Глаза Эллиота сосредоточены на вырезанном квадрате, вырезанном в Звездном Камне, но мысли его витают где-то далеко. — Нет, все это не было бессмысленно.
Он роется в сокровищах, как будто ищет что-то особенное. Он достает какой-то предмет и, не показывая его остальным,
— Это напоминает мне о тебе. — Эллиот бросает Чарли маленькую статуэтку Будды. Она ослепительно золотая. Тот вид золота, который получается при ежедневной полировке, а не при старении в потайной пещере.
— Конечно, дай этому азиатскому парню Будду, — говорит Чарли, выхватывая его в воздухе.
— Ты ведь знаешь, что я католик?
— Тогда я возьму свои слова обратно.
— Нет. — Чарли щурится на лицо статуи. — Его улыбка очень похожа на мою.
Эллиот смеется.
— Не говори.
Он снова лезет в рюкзак и шуршит его содержимым. Это звучит так, словно сотни стеклянных шариков катятся друг по другу. Эллиот разжимает кулак, показывая маленькую камею. Он протягивает ее Анне.
— Это трехслойный агат, — говорит он, и никто из нас не спрашивает, откуда он это знает. — Один камень, но фигура лошади вырезана в белом среднем слое. Ты можешь видеть светло-коричневый слой ниже. А здесь, видишь? Его грива и хвост вырезаны из верхнего слоя.
— Когда-то у меня была лошадь. — Палец Анны пробегает по всей длине камеи.
Эллиот кивает.
— Езда на ней сделала тебя счастливой.
— Так оно и было, — говорит Анна. — Но моя тетя считала, что все время, которое я провожу с Вайолет, я веду себя странно. Я пыталась сказать ей, что буду странной без Вайолет, но никто не доверяет этой странной девушке. Поэтому она его продала.
— Вайолет была мальчиком?
— Да, Чарли. Когда я была маленькой, я не знала, что нужно заглядывать под него.
Чарли качает головой, но делает это с улыбкой.
— Похоже, ты уже встала, Руби. — Он заглядывает в сумку, пока Эллиот роется в ней. — А как парень с сумкой, полной сокровищ, может сказать: «Я хочу целоваться с тобой»?
— Я собираюсь сбросить тебя в яму, — говорит Эллиот.
Чарли все смеется и смеется, пока Эллиот не достает из сумки бриллиант размером с виноградину.
— Чувак, это говорит: «Я хочу целоваться с тобой всю оставшуюся жизнь.»
— Чарли, — говорит Эллиот сквозь стиснутые зубы, — не возражаешь заткнуться?
Анна поджимает губы.
— Чарльз Ким, ты еще раз пошутишь, и я потащу тебя через пещеру. Тогда никто из нас не услышит, что он говорит.
Чарли изображает, как он сжимает губы.
— Может быть, вы сделаете вид, что ничего этого не слышали? — У Эллиота покраснели уши. И щеки тоже. — Я не делаю тебе предложения, так что ты знаешь.
— Я подавлена.
Он роняет бриллиант мне в руку.
— Это напоминает мне о тебе, вот и все.
— Блестящая?
Эллиот смеется.