Остров судьбы
Шрифт:
Отрадно, что и самому мне подвернулась небольшая удача. Первого встреченного испанца я поразил размашистым вонзанием сабли в ключицу – здоровенное ржавое оружие, выданное мне Файбом, только для таких ударов и предназначалось. Вторая цель моей атаки даже не успела среагировать, я рубанул по шее испанца, натыкающего в это время корсара на штык-нож мушкета.
Впрочем, спровоцировав врага, гораздо чаще я делал ноги. Тридцатые-сороковые уровни против девятнадцатого – на что тут вообще рассчитывать? Единственные шансы победить открывались лишь тогда, когда противник был уже занят боем с кем-либо. Или если мне встречался игрок таких же уровней,
Вместо тяжелой сабли я поднял с одного из трупов два небольших каперских палаша, напоминающих мои прошлые сабли – относительно легкие и удобные. На теле убитого испанца забрал кобуру с пистолетом, предварительно его зарядив.
Несколько раз острия шпаг просвистывали в опасной близости от головы, но мне удавалось не подставляться под удары. Сказывалось и то, что испанцы начали попадаться по уровням ненамного выше. По-видимому, самые сильные игроки «Эльдорадо» успели отбросить коньки в предшествующих боях. Мне удалось заполучить еще один пистолет – на этот раз заряженный. И буквально сразу же его разрядить в приближающегося противника.
Качество палашей давало о себе знать. Во мне давно просыпалась тяга к парным холодным оружиям, и во время боя я наконец это осознал в полной мере. Два клинка – это полная свобода действий. Есть возможность и отражать удары, и проворно наносить собственные, в то время как с одиночной саблей я чувствовал себя одноруким. Палаши оказались значительнее легче прошлой сабли, хотя проигрывали по длине. Руки так и чесались взмахивать этими смертоносными лезвиями.
Заработал двадцатый уровень, энергия забурлила во мне с новыми силами, а кровотечение резко прошло. Кайф.
Постепенно бойня смещалась к поселению таинов, а значит, и к пещере. Правда, сориентироваться среди обилия сплошных пальм и деревьев получалось не у всех.
Пушки громыхали совсем рядом, срезая пальмы, вспучивая песок и оставляя после себя ошметки тел. Вскоре все вокруг в очередной раз заволокло непроницаемой завесой пыли и дыма, и я сбился с направления. Когда попытался побежать наугад – лишь бы покинуть чертову дымовуху! – наткнулся на вражеских канониров, заряжающих пушку. Продолжая оставаться не в поле зрения орудийных расчетов, я приблизился к пушкарям и засадил им по клинку в спины. Справедливо? А беспомощных жителей этого острова казнить – справедливо?
Меня тут же заметили: оказалось, неподалеку заряжали другую пушку. Будучи не в состоянии вести бой с пятью солдатами, побежал. Позади затрещали выстрелы, но завеса пыли успела скрыть меня из видимости солдат, и те стреляли вслепую.
В попытках добраться до пещеры я плутал по джунглям, ориентируясь на отрывистые выстрелы, но все чаще натыкался на отряды испанцев. Они, впрочем, и сами не всегда понимали, кто мимо них пробежал.
Прислонившись спиной к дереву, я в очередной раз стал перезаряжать пистолеты. Пороховница, сорванная с одного из трупов, почти опустела. Шомпол я давно где-то выронил, и теперь, экономно засыпав порох и закатив пулю, дважды стукнул рукояткой оружия о камень, потом сыпанул пороху на затравочную полку и закрыл ее, взвел курок. Слава Карибам, система над оружием показала статус заряженности!
Увы, все, что я мог – это делать базовые выстрелы из пистолета. Неточные, прицеленные скорее «на глазок». Те, кто развивал умения стрелка, обладал хорошим запасом способностей, связанных с огнестрелом, в то время как мне приходилось довольствоваться обычным выстрелом.
Я двинулся
На песке появились тени приближающихся солдат, но внезапно из зарослей выбежал озверевший боец головорубов, сжимая в одной руке топор, в другой – разрывное ядро с зажженным фитилем. Мерцающая полоса жизни и кровоточащие раны на теле свидетельствовали о том, что боец практически выдохся. Что ни говори, а пират подоспел вовремя. Он не только отсрочил мою смерть, но и дал возможность поквитаться с двумя ублюдками. Второй-то пистолет оставался еще целым.
Прогремел взрыв, чьи-то ошметки разнесло во все стороны. Сразу после этого я поднялся и выстрелил: пуля рассекла пушистый плюмаж на шлеме какого-то испанца. Только сейчас я понял, что этот отряд солдат был экипирован иначе, чем те, с которыми пришлось иметь дело немного раньше. Такие головные уборы носили элитные солдаты «Эльдорадо».
Меня резко бросило вбок от чьего-то смачного удара по челюсти. И тут же – до боли знакомый пинок по животу. Кто-то резко вздернул меня за шиворот, рвя рубаху. Сверху послышались глухие голоса:
– Альк, позволь на этот раз мне разобраться с ним.
– Ты всерьез полагаешь, что он сможет мне что-то причинить?
– Отнюдь. Просто руки чешутся собственноручно проучить выскочку.
Ромуальдо смотрел на меня из-под шляпы с широкополыми полями, от которых шальная пуля отхватила приличный кусок.
– Сражайся! – он вложил мне в руку рапиру и отошел на пару шагов.
Вытерев рукавом хлещущую из носа кровь, я покрепче сжал клинок. Шестеро солдат и Альк вместе с ними стали любоваться зрелищем, окружив нас, сделав подобие ринга. Ромуальдо собрался драться без оружия.
Я тщетно сделал колющий выпад вперед, затем еще один. Лицо противника скрывалось за намотанным шарфом и покровом шляпы. Я сильно замахнулся рапирой и попытался резануть наискось, однако Ромуальдо все так же ловко отскочил. Я сделал ложный выпад и ушел в диагональ, врезаясь спиной в одного из солдат. Тот толкнул меня вперед.
Попытался сделать финт, уйти в линию и попасть по ногам, но противник словно видел каждый мой маневр еще до того, как я начинал двигаться. Он даже смотрел не на рапиру, а мне в глаза.
– Нападай, – попытался прорычать я.
Испанец энергично ринулся вперед, невероятно шустро перехватил мою руку с рапирой и нанес удар в грудь. Я инстинктивно скорчился от резкой боли.
– Еще? – злобно усмехнулся испанец. – Твоя очередь нападать. Я жду, друг.
О том, чтобы изловчиться победить Ромуальдо, не могло идти и речи. Он явный профессионал в рукопашке и намерен издеваться, пока ему не надоест. Усугубляли положение насмешки со стороны солдат и Алька, стоящего совсем близко. Да уж, устроили они тут цирк.