Остров судьбы
Шрифт:
– Эти камни – и есть семис, верно? – решил уточнить я.
– Разумеется. Они выступают в роли духовно-связующего звена между миром материальным и духовным.
– Или виртуальным, – тихо проворчал я.
Интересно, в реальном мире Нэхуэль тоже верит во всю эту мистику? Или, находясь в виртуале, так трепетно относится к культуре?
Сжав в левой руке одного из семис, правой я сунул принесенную трубку-палку-ложкудляобуви в горло – такой жути требовал ритуал! Понятия не имею, чем была пропитана палка, но рвотный рефлекс сработал на отлично.
И только теперь мне представилась возможность вдохнуть ароматы зерен каоба. При первом же вдохе сильно защипало ноздри, заслезились глаза, взгляд заволокло тьмой, сознание начало меркнуть…
Глава 20. Назад, в прошлое
Странные размытые образы потоком проносятся в моем сознании, поочередно ускользая от внимания. Чувствую себя ветром, которому не хватает скорости. Не хватает направления. И я чувствую себя воздухом, зажатым сбродом хаотичных вещей, людей, зданий. Взгляд не может зацепиться ни за один предмет, он вынужден блуждать чрез сероватую размытую пелену.
Суматоха. Напряжение. Невнятный шум, беспорядок, загромождения и теснота — такие странные образы и ощущения давят на меня снаружи, заставляют сдаться. Голоса людей проходят насквозь, наполненные вечной нервозностью, напряженностью, давкой. Я плыву по тесному пространству, но не являюсь его частью. Я – пустота.
И вот где-то вдали зажегся мощный луч, уходящий высоко в вечернее небо. В космос. За звезды. Кругом бесконечное множество людских силуэтов, для которых меня не существует. Какие-то палатки напичканы тут и там, это затрудняет путь, но я ощущаю вектор.
Гул нужно заглушить. Суматоха – источник грязи и зла. Это знание ревет во мне, заставляя устремиться к источнику света. Но этого не ведают силуэты, что продолжают мельтешить, толкаться и шуметь. Чувствую, как свет луча заглушает гул и напряжение вокруг, и я несусь к нему сквозь толпу, протискиваюсь через редкие щели меж силуэтов, кричу, толкаюсь воображаемыми локтями, перетекаю к лучу, как капля стекает по листку. Хочу быстрее – но не могу.
Чем ближе эпицентр столба света, тем мне легче. Этот свет чистит изнутри, омывает энергией, он испаряет грязь и напряжение, оставляет Суть. Я добираюсь до луча, но лишь на мгновенье – чтобы все поглотилось в немыслимо мощным хлопке света.
***
Горло пересохло настолько, что я был готов вцепиться зубами в плоды неизвестных растений. Руки заняты тяжеленным рундуком, который, черт возьми, нужно тащить наравне с пленными. Солнце слабо пробивалось сквозь высокие веерные и перистолистые пальмы, но прохладнее от того не становилось.
Адмирал наш Олоннэ явно переборщил с убийствами, будь я проклят. Голыши-индейцы хоть и встретили нас с миром, но тащить груз напрочь отказались. Идут теперь, ублюдки, по бокам каравана. Будь моя воля, все их запряг бы.
– Так уж и быть, Финнан, пора тебя заменить.
Якорь ему в яйца! Беззубая скотина, укравшая неделю назад мою бутыль портвейна, делает мне одолжение. Будь моя воля, содрал бы с него шкуру, как с английской овечки.
Мерзавцу повезло — как только он взялся за рундук вместо меня, адмирал дал приказ об остановке.
Я прошелся вперед группы, к Олоннэ.
— Конан, можешь перевести еще раз, что говорят наши проводники? — обратился адмирал к переводчику. – Пойми меня правильно — впереди спуск к заводи мангровых деревьев.
Минутой позже я и сам убедился в том же: впереди ждали мангры, где прямо из мутноватой воды вырастали ветвистые изогнутые растения. Будь моя воля, я бы и близко к ним не подходил. Не к добру это.
– Все верно, кэп. Здесь воды по пояс, говорят таины. Дальше по ручью — и прямиком достигнем пещеры.
— Ну уж нет! – яростно провозгласил Олоннэ. — Местные чертяки бродят здесь постоянно, им не страшна желтая лихорадка. Карамба! Мы откинемся в считанные дни, если надышимся этой мерзостью. Вели краснокожим господам подобрать другой путь в ту самую пещеру, о которой мы договорились.
Спустя некоторое время Конан наконец ответил:
– Кэп, иной путь займет гораздо больше времени. Придется заходить в пещеру с другого входа. Но индейцы согласны нам помочь.
— Выдвигаемся прямо сейчас же, гром меня разрази.
***
– - Змея! Змея! Это змея была, клянусь!
Неизвестный мне матрос с корабля Бланка не только опрокинул ящик, но и оголтело запрыгал на одном месте. Пленного испанца, несущего пушку спереди, и впрямь ужалила чертова змея, будь она неладна.
– Заткни пасть! – крикнул Бродар Смит, оголяя саблю. – Лучше покажи, куда она делась!
Этот парниша хоть и младше меня на десяток годов, но толк в нем есть. Может, конечно, он просто отличный собутыльник, отчего хочется думать, что и в прочих делах он впросак не попадет. Чтоб меня, да нет же! Бродар толковый парниша.
Не повались пленник наземь с пеной изо рта, быть может, все обошлось бы спокойнее. Но если такая адова гадина вздумает и дальше жалить нас в один миг – ох, не к добру будет.
Усугубляло проблему то, что змея, прежде чем ужалить испанца, высунулась с ветки, а не ползла по земле. Отыскать ее среди этих ползучих лиан непросто.
– Финнан, – угрюмо промолвил адмирал. – Замени убитого. И осторожней.
***
Вместе с напарником я тащил пушку впереди и одновременно вслушивался в разговор.
– Пьер, ты зря отрядился прятать сбережения вместе со мной. Неужели не доверяешь мне?
– Три кинжала мне в задницу, если не доверяю! Дорогой мой Франсуа, я всего лишь иду на всякий случай. Мало ли какая опасность или ловушка может поджидать глубоко в сельве Савоны. Буду корить себя всю жизнь, если не окажусь рядом в момент опасности.