Остров восходящего солнца или дневник ненастоящего геолога
Шрифт:
А через месяц я сел в поезд на Новосибирск и началось моё путешествие...
4. На перекладных.
Как оказалось, конкретное место работы на Курилах - это остров Итуруп, а точнее вулкан Кудрявый, расположенный в северной части этого острова. Конечно же, прямых рейсов на вулкан не предусмотрено, да и компания, от которой я поехал на работу, решила сэкономить на моём проезде, а потому поехал я из своего родного города до Новосибирска на поезде. Оттуда на самолёте до Хабаровска, где пересаживаюсь на рейс до Южно-Сахалинска, откуда уже общей группой вылетаю до Курильска, который в принципе является главным и единственным городком на Итурупе. Из Курильска же нас должна будет повезти лодка до бухты Медвежьей, из которой мы пешком должны будем пойти в лагерь к подножию вулкана. Я, конечно, был далеко не в восторге от такого сложного маршрута, но выбирать не приходилось. Хоть Новосибирск
Лететь до Хабаровска было четыре с половиной часа, благо везли Аэрофлотом, так что обслуживание на борту было более-менее удовлетворительным. По прилёту в Хабаровск, в аэропорту я должен был встретиться с одним из других членов отряда, который ехал из другого поля в Амурской области, где как раз таки и загорал мой друг Игорёк. Моего коллегу звали Миша, и я бы долго искал его в аэропорту и всё равно не нашёл бы его, потому что не подумал бы что это уже довольно немолодой человек под пятьдесят лет. Но благо сотовая связь была, и мы всё-таки встретились. Правда, в аэропорту Хабаровска нам особо болтать было некогда, так как рейс до Южно-Сахалинска не заставил себя ждать. Зато по прилёту на место, в ожидании прибытия остальной группы, едущей из Петербурга, мы успели немного поговорить. Конечно, полную картину об этом человеке я сделал уже только в процессе полевых работ, но и первое мнение было не ошибочным. Мише было сорок семь лет, он не был женат, детей у него не было, и всю жизнь он занимался тем, что катался в поля, да ещё он занимался каким-то особым лыжным спортом, где на лыжах нужно забираться в гору. В общем, если мой друг Игорёк будет всю жизнь кататься в поля, то через двадцать лет его ждёт подобная же участь. Однако, несмотря на уже почтенный возраст, эмоционально-волевая сфера была явно незрелой. Причём, учитывая количество прожитых лет, эта незрелость уже превратилась в закостенелость в своей незрелости. Хоть Миша и был физически вынослив, но психически весьма инфантилен. Да и так как в полях были в основном молодые люди, то он привык, что с ним они общаются на равных даже двадцатилетние парни, зачастую неуважительно, что он, собственно говоря, довольно легко сносит это. Хотя периодически на него находили приступы гневливости, и он пытался строить из себя взрослого и знающего, но это плохо выходило у него, и его запросто посылали ко всем чертям, даже те, кто годился ему в сыновья. Возраст накладывает на всех людей определённые ограничения, и нужно спокойно принимать их, подстраивать свою жизнь в соответствии с этими периодами, а когда человек не следует этому, то и случается такой бардак.
Однако общую группу мы всё-таки дождались, и выдвинулись на съёмную квартиру. Где должны были заночевать. Традиция ночевать не в гостинице, а в съёмных хатах, повелась не так давно и связана с тем, что дешевле шесть человек устроить в квартире посуточно, чем в гостинице. А в Южно-Сахалинске в особенности, так как этот город, несмотря на свою убогость, был на редкость дорогим. Говорили, что там нефть добывают, а потому из-за этого цены высокие на всё. Но повсюду тотально безработица, нищета, алкоголизм и наркомания. Только вот музей местный краеведческий, ещё японцами построенный для собственного музея, в их стиле с загнутыми вверх углами крыши, он вот красивый. Я даже открытку купил в нём, в ретро стиле с надписью "Карафуто" и отправил домой своей семье. Всё любопытное на Сахалине и Курилах связано с японцами, остальное же абсолютно безынтересно, возможно потому, что я русскими связано. Чёрт его знает, но я не сильно огорчился, когда утром следующего дня мы вылетели в Курильск.
5. Волны жизни в Курильске.
Приземлившись в Курильске, я сразу почувствовал что-то иное в окружающей природе. Объяснить что, я ещё не мог, но это чувствовалось. Может быть, это заросли низкорослого бамбука, который я видел впервые. В любом случае чувствовался восточный колорит местной флоры и фауны. Хотя как я потом узнал, что за более чем шестьдесят лет русского присутствия тут, по факту местная природа была очень слабо изучена. Русские в основном вылавливали рыбу, добывали золото, но на вопрос есть ли змеи и лягушки на острове все пожимали плечами.
– Вроде бы нет, но в посёлке один раз видели чёрную змею. Вот на Кунашире точно есть три вида полозов, но они не ядовиты. Хотя один мой знакомый видел щитомордника там, а он ядовит. Ничего, в общем, не изучено там толком, информации абсолютно никакой нет. Точно известно про медведей и лисов, так как они там как собаки почти по улице разгуливают и лазают по помойкам, а в остальном одно белое пятно. Мне почему-то показалось, что такое безразличие к природе родной земли могут испытывать только те, для кого эта земля не родная, а так, ещё одна захваченная территория, ну как оккупанты себя ведут. Печально это или нет, но это факт.
А Курильск в целом довольно милый городишко. Ну, милый он только потому, что там красивое море, а остальные постройки весьма убогие. Удивил довольно
"Каждая жизнь, как волна в океане. Возникая из необъятной пучины Божественного разума, она стремительно несётся к берегам материальных желаний, видя в этом смысл своего движения. Однако достигая свое иллюзорной цели, волны, как жизни людей, с шумом разбиваются и возвращаются в лоно океана. Ибо суть волны - вода, и она неотделима от остального океана. И как за одной волной следует другая и третья, так и за этой жизнью неизбежно бегут все последующие. Сансара похожа на морской прибой. Чтобы прекратить эту бесконечную череду накатывающих жизней и обретя долгожданный штиль мокши, нам следует прекратить раздувать ветры желаний. Тогда никакой даже самый сильный шторм привязанностей не сможет всколыхнуть в океане Божественного сознания ни единую волну жизни. И мы всегда будем пребывать в собственно изначально сути - в Божественном океане. Ибо наша жизнь лишь волна, а её суть - вода, и она неотделима от остальной морской пучины. Иногда волны, совсем как люди, сталкиваются между собой, как будто ведут бои и сражения. Нам кажется, что они противостоят друг другу, но столкнувшись, они разбиваются, бурля и вспениваясь. Они перемешиваются и уже не видно недавних противоборствующих сторон. Ибо одна волна ничем не отличается от другой, потому что их суть - вода, они неотделимы от породившего их океана. Так и люди, соревнуясь и противоборствуя, по сути своей неотличимы, они являются едино сущностью. Некоторые противятся этому и в сердцах говорят, что Бога нет, что они абсолютно свободны. Так же и морские брызги стремительно отделяются от океанских вод и устремляются вверх. Но как бы высоко они не улетали, как бы не отдалялись от породившей их морской пучины, их итог - возвращение к давшим им начало водам. Ибо их суть - вода, и они неотделимы от океана. Не позволяй никогда ветру желаний создать иллюзию твоей отделённости от Породившего тебя. Ты лишь волна, и твоя суть неотделима от сущности океана. Вы оба лишь вода! Вода Божественного осознания"!
22.07.2017 п. Рейдово, о. Итуруп.
6. Морское путешествие.
На Итурупе мы поселились в посёлке Рейдово, что километрах в пятнадцати от Курильска. Это типичная деревенька примечательна лишь наличием рыбозавода, на котором в основном и работали местные жители и приезжие вахтовики. Кстати в гостинице для вахтовиков мы и поселились, ожидая отплытия в бухту Медвежью. А пока мы ходили на морское побережье, гуляли босиком по прибрежному песку, хотя погода была холодная и промозглая, но этим летом мне выбирать не приходилось, ибо поехать на море я смог себе позволить только на такое. Однако всё заканчивается в этом мире, и плохая погода тоже, а потому день отплытия скоро наступил. Хотя внешне погодные условия вряд ли можно было назвать приемлемыми.
Серый туман навис над бухтой Ольга. Промозглая морось витала в воздухе, но, тем не менее, решено было отплывать, чему я, конечно же, был весьма удивлён. Так как мне показалось, первый лодочник почему-то не хотел никуда плыть и старательно уже четвёртый день откладывал отплытие. В дальнейшем, уже на Тёплом озере, Яша высказал мнение о том, что лодочник Андрей Легков боится моря, что показалось мне разумным, учитывая нежелание плыть и остальные нюансы путешествия, которые могли, честно говоря, некоторым из нас стоить жизни, но об это далее.
Наша лодка хранилась в гараже одного местного жителя, которого Лёгкий почему-то называл вторым человеком на острове Итуруп. Он был заместителем директора рыбозавода в Рейдово и заведовал всей добычей рыбы. Мне он, конечно, не показался похожим на второго человека на острове, либо между первым и вторым было громадное социальное расслоение. Он жил в относительно небогатом частном доме, имел два стареньких японских праворульных внедорожников, что и насторожило меня. Таких праворульных машин на Итурупе, как и везде на Дальнем Востоке России, было пруд пруди, так как они значительно дешевле леворульных аналогов, специально шедших на экспорт. Однако в основном все праворульные японские автомобили были уже довольно старенькие, годов 90-х выпуска, даже у второго человека на Итурупе. В то же время на острове было немного леворульных машин, которые, не считая спецтехники, являли собой довольно новые лексусы, паджерики и рэндж роверы, которые стоили весьма внушительно. Поэтому странным мне показалось, что второй человек на Итурупе ездил на старых праворучках, и закономерно напрашивался вывод из двух вариантов: либо он далеко не второй человек на Итурупе, либо он был настолько широкой души человек, что помогал простому лодочнику.