Острова
Шрифт:
– Да, – кивнул секвестор. Он хотел объяснить капитану Рингу, что верблюд животное не морское, а прибрежное, но потом решил не заморачиваться, иначе бы они снова закопались во множестве второстепенных деталей, а ему хотелось донести до этого урожденного члена Лиги, что он прошел очень долгий путь и ему важно теперь стать членом организации. Очень важно, потому что… Должен же он к чему-то стремиться.
– И вот этим же днем мы нагрузили оба корабля боезапасом, и они вылетели к землям «вражеского царя».
– Ты тоже?
– Нет, конечно, я остался на своем корабле и оттуда через передающую аппаратуру следил за всем, что там происходило, и, разумеется, руководил налетом. Конечно, их корабль засек появление нашей пары бомбардировщиков, и по ним открыли огонь из кинетических пушек, но благодаря тому, что наши бомбы были реактивными, бомбить мы стали с безопасного для нас расстояния. За этот налет сбросили полсотни бомб и уничтожили почти все производственные помещения, но уже когда машины собрались возвращаться, по ним, из укрытия, ударили противовоздушные ракеты.
– Ракеты?
– Вот именно! Оказалось, что Лор вовсе не собирался тоже делать бомбардировочный флот, возможно, не был уверен, что у него получится или он лучше разбирался в ракетах. Тем не менее один наш корабль он уничтожил двойным попаданием – до земли долетели совсем мелкие обломки, а второй только повредил, и он ушел на одном двигателе.
– Он долетел до вас?
– Да, добрался благополучно и даже ровно сел на шасси – пилоты у нас были хорошие. И после того, как пилот рассказал последние детали, которые мне не были известны, стала понятна концепция Лора.
– А какова же была его концепция?
– Он собирался сделать ставку на игру от обороны. Он намеревался выбить мою воздушную флотилию и вынудить решиться на десант, по воздуху или по морю – перебросить солдат через океан можно было за сорок часов.
– И в чем же тут была бы его выгода?
– У него имелась огромная армия и ресурсы населения. Впятеро больше, чем у нас, поэтому в наземной операции, да еще у них дома, у него были все шансы выиграть войну.
78
В беседе наступил очередной перерыв. Секвестор, разволновавшись, снова пил жидкость, одновременно раздумывая над очередным вопросом капитана Ринга:
«И тогда ты решил испепелить их ядерным оружием?»
Странно слышать такой вопрос от руководителя исследовательской экспедиции. Может, он имел в виду самого Лора?
– Ты говоришь о самом Лоре, капитан Ринг?
– Нет, я говорю о его собственной империи варваров. Ведь он чувствовал там себя императором?
– Да, чувствовал императором, но скрывался на корабле. Я и не думал уничтожать его самого, ведь хотя мы этот аспект не обсуждали, уничтожение одного из наместников по умолчанию исключалось.
Сказав это, секвестор задумался. На самом деле он ожидал от Лора чего угодно, поскольку подозревал, что тот не в своем уме. Эдакий рехнувшийся наместник. Была даже мысль сообщить о поведении наместника Лора инспекторам Лиги, но что-то тогда удержало его, что-то заставило ввязаться в эту авантюру. Может, сотни лет одиночества и служебной скуки, ведь это было не первое его наместничество?
– В общем, у нас остался один-единственный корабль, да и тот был поврежден, но с лодок бомбить и вовсе не возможно, они медлительны и летают невысоко. Поэтому мы тотчас взялись за ремонт бомбардировщика и восстановили его за полдня. Сменили пилота, загрузили четыре ядерные бомбы и подняли корабль в рейс.
– Перечень целей был назначен заранее?
– Да. Можно было не сомневаться, что всю свою армию Лор сосредоточит неподалеку от предполагаемого места нашей высадки. У него было три больших города, на которых базировалась вся мощь его империи. Их мы и решили накрыть бомбами.
– А четвертая бомба?
– Она была резервной, на тот случай, если появится еще какая-то важная цель.
– Понятно.
Капитан Ринг вздохнул, на мгновение ему сделалось страшно. Вроде все это время слушать было очень интересно, а потом вдруг сделалось страшно. Чего он испугался? Ярких воспоминаний секвестора?
– Первый город назывался Ид. Красивый такой, весь в зелени. Дома варварской знати с бассейнами, рыночные площади, ипподром. А потом – бац! И черная пелена над всем этим великолепием. Она еще не успела разойтись, когда бомбардировщик вышел на следующую цель.
– И все три города были разрушены?
– Нет, они были стерты напрочь, никаких руин, никаких пожарищ, только ровная поверхность с чернеющими кое-где подпалинами. Река Гил кипела от жара, пар поднимался на сотни метров вверх.
– А четвертая бомба?
– Насчет четвертой бомбы пилот запросил у меня отдельное распоряжение, а связь была уже скверной – начинались постъядерные бури в атмосфере, и пришлось переключиться на май-пай. Я сказал ему, чтобы он сбросил бомбу где-нибудь возле гор, чтобы не тащить ее обратно. Увидев, что сделали мои бомбы с этими цветущими городами, я начал бояться, что нечто подобное может случиться на Аскансиатль. Да, я сам конструировал эту бомбу и знал, что самопроизвольный взрыв невозможен, однако страх никуда не уходил, и я приказал сбросить ее возле гор.
– А почему не в море?
– Эту мысль я отмел сразу, течения были плохо изучены, и океан мог принести радиацию к нашим берегам. И я выбрал горы.
– Почему горы?
– Я надеялся, что при взрыве в отдаленной местности никто больше не пострадает, разрушений и так было слишком много.
– И что же произошло? – спросил капитан Ринг, замечая, что лицо Мобила стало пасмурным.
– Произошло нечто худшее, чем кто-либо мог предполагать. Бомба ударила в центр каких-то подводных рек, и поначалу там открылся гигантский фонтан, бивший на две сотни метров вверх, но через неделю он иссяк, и вода стала уходить – сначала из песчаной долины, потом из озер, колодцев и небольших рек. Уцелел только Гил, но из огромной реки с зелеными берегами и шириной во многие километры он превратился во вполне средненькую речку, которую теперь мог переплыть даже ребенок. Ушедшая вода обнажила пирамиды-концентраторы, которые построил Лор, и жреческие комплексы, которые он воздвигал в свою честь. Прежде они имели сообщение только по воде, но вода ушла, и они остались сухопутными портами, так и не дождавшимися своих кораблей. Пораженные ядерными бомбами земли пришли в упадок, и это стало ясно в ближайшие пятьдесят лет.