Острые углы
Шрифт:
— Причем тут мама? Его не было рядом… — начал было отец.
— Тебя тоже! — хрипло оборвала она. — Тебя тоже не было рядом, когда Беспалов меня насиловал! Ты тоже меня не защитил, если уж на то пошло. Твою золотую девочку, твое сокровище, твою единственную дочь поимели, как какую-то шлюху. Это сделал твой человек! Ты нанял на работу это ничтожество!
— Хватит! — резко сказал Матвей. — Иди собирайся, я тебя отвезу!
Всё это время отец и дочь сверлили друг друга взглядами и не видели, как озлобилось лицо Матвея и ярость вспыхнула в глазах.
— Она никуда не пойдет, — сказал отец, но в его голосе не чувствовалось былой твердости.
Лерке удалось пошатнуть его уверенность в собственной правоте.
— Она пойдет! — рявкнул Матвей. — Лера, бегом!
Соломатин, не привыкший слышать от сына подобный тон, замер от удивления.
— Я тебе Лерку никогда не прощу, — негодующим тоном сказал Матвей. — Может, она тебя и простит, а я нет. Беспалов на тебя работал. Ты привел в дом эту мразь, ты приблизил его к семье, ты даже не заметил, как он на нее смотрит. Бл*ть, даже не начинай мне рассказывать, кто и в чем виноват… Это всё твое мозго*бство! Ты создал ситуацию, которой этот урод воспользовался! С таким же успехом этот ублюдок мог прийти к ней домой, и она бы открыла ему дверь. Или сюда в комнату подняться…
— Не смей говорить со мной в таком тоне.
— Да пош-ш-шел ты! — Матвей развернулся и взбежал по лестнице.
Лера, одетая в черные джинсы и спортивный лифчик, рылась в гардеробной, сбрасывая с полок вещи.
— Лер… — позвал брат.
— Мне нужна водолазка, надо горло прикрыть, — сказала Валерия, хватаясь за голову.
У нее на шее еще остались синяки, небольшие, но она всё равно не хотела, чтобы Полевой их видел.
— Я всё это время думала, что скажу ему. Придумывала, как поговорить… Оказывается, и придумывать ничего не надо, папочка всё предусмотрел.
Матвей присел на корточки и порылся в куче вещей, валявшихся на полу.
— Эта подойдет?
— О, конечно. Как я пропустила, — Лера выхватила у него из рук черную водолазку. Натянув ее на себя, она хотела выйти из гардероба, но брат преградил ей путь. — Матвей, только не начинай, — попросила она, боясь расчувствоваться. — Этот выбл*док подыхал дольше, чем меня трахал. Учитывая, что он труп, а я живая, будем считать, что это я его поимела.
— Так и есть, — Матвей привлек ее к себе и обнял. — Мою сестру не может никто поиметь. Это невозможно. Всё будет хорошо. Ты же у меня сильная, ты справишься, — посмотрел ей в глаза.
— Я справлюсь. Теперь точно справлюсь. Папа, как никто другой, умеет привести в чувства. Он них*я не угадал, если решил, что так легко загонит меня в угол.
— У него это никогда не получалось, — уверенно сказал брат.
— И сейчас не получится.
— Что ты задумала?
— Позвони, пожалуйста, Лёшке. Вдруг он уже свалил из больницы.
Матвей не стал спрашивать, почему она сама не хочет это сделать.
Пока выяснял, где находится Полевой, Лера взяла кое-какие свои вещи, нашла Снежка, который выпрашивал на кухне внеочередную
— Кот скоро с ума сойдет постоянно куда-нибудь переезжать, — сказала она, сажая его в переноску.
Матвей посмеялся:
— Кажется, ему вообще по барабану, куда и с кем ехать.
— Ты дала мне слово, — напомнил отец, когда они с братом выходили из дома.
Лера обернулась и послала ему холодную улыбку:
— А кто тебе сказал, что я собираюсь его нарушать? Дала — значит, сдержу. Я уже позвонила Рыбакову, что завтра приду в офис. Ты, кстати, будешь на похоронах Назарова? Тогда там и встретимся.
Свет раздражал, а краски казались слишком яркими, поэтому Алексей лежал с закрытыми глазами. В голове стучала тупая, бессмысленная боль, превращающая любое движение в агонию.
Он слышал, как открылась дверь. Кто-то вошел в палату, и он подумал, что это медсестра пришла проверить капельницу. Но ничего не произошло, тишину больше не нарушило ни звука, и Полевой открыл глаза.
— Я твоего кота привезла, — тихо сказала Лера. Почти шепотом.
Она стояла, прижавшись спиной к двери, и не решалась подходить ближе.
Боялась, что если начнет плакать, то не остановится.
— Хорошо, что ты себя привезла. Я, конечно, скучал по своему коту, но жена мне нужна больше.
Он не улыбался, но радость в его глазах была. Лера четко уловила ее, и почему-то от этого стало еще больнее.
— Иди сюда, — сказал Лёшка.
Она покачала головой. Тогда он шевельнулся, собираясь встать, хотя малейшее движение требовало значительных усилий. Всё тело болело и было словно чужим.
— Не вставай, — она подняла ладонь, останавливая его. Выдержала еще пару секунд и, собиравшись с силами, подошла к нему.
Свободной рукой Лёшка притянул ее к себе. Лера приникла к его губам, пытаясь подавить в себе удушливый приступ слез. Полевой почувствовал, как напряглись ее плечи, она будто вся сжалась в комок и оцепенела.
— Тихо, тихо… — прошептал он, прижал ее голову к своей груди и долго не отпускал.
— Жена из меня так себе… — выпрямившись, сказала Лера и посмотрела ему в лицо.
Полевой тронул ее подбородок и скользнул вниз, пытаясь оттянуть ворот водолазки. Лера убрала его ладонь, но не отпустила. Другой — погладила его по руке, проведя пальцами от запястья к локтю.
— Я знаю, что сказал тебе отец, но у меня своя правда. В этой правде ты спас мне жизнь. Я тебе сказала оставить саквояж в машине, но ты всё равно притащил его и сунул в шкаф. Я добралась до него и вогнала этому выбл*дку лошадиную дозу наркоза. И он сдох. В ином случае, вообще не знаю, чем бы всё закончилось. Скорее всего он бы меня убил. Он подыхал дольше, чем меня трахал. А подыхал он секунд пятнадцать. Страшно не то, что он со мной сделал. Страшно было думать, что я тебя больше не увижу. Страшно — что завтрашний день для нас не наступит… — сказала она на одном дыхании, радуясь, что Полевой молчит.