Острые углы
Шрифт:
Таким поведением они привлекли к себе внимание, но ему было всё равно.
Лере наконец тоже. Люди смотрели на них и переглядывались, кто-то не постеснялся шептаться об их романе даже в тот момент, когда земля падала на крышку гроба покойного.
— Я не останусь на поминки, мне нужно ехать, — предупредила Лера и погладила его по щеке. — Это важно.
— Я сегодня буду у тётушки.
Вдова была безутешна, и Лёшка с Юликом боялись, что ей станет плохо с сердцем, потому договорились не оставлять ее одну.
— Это правильно, ей совсем худо.
Полевой нехотя выпустил ее руку, и Лера ушла.
Всё разъехались, кто по своим
— Вряд ли это подходящее место для разговора, — сказал Альберт Сергеевич.
Внешне он был равнодушен, не выражая ни тревоги, ни любопытства.
— Как раз наоборот. Тихо, спокойно. Атмосфера располагает. Поэтому не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Я могу пустить тебе пулю в голову только за то, что твой человек изнасиловал мою жену.
— Что ты сказал? — переспросил Соломатин.
— Нет, ты не ослышался, — повторил Алексей. — Мы с Лерой поженились, она моя законная жена. Вторую пулю ты можешь получить за то, что твой человек чуть не отправил на тот свет меня.
— И это ты мне угрожаешь? После того, как я тебя спас?
— Я тебя слушал, когда ты ко мне в больничку приходил. Теперь ты слушай, — сказал Алексей, глядя на Соломатина тяжелым взглядом. — Это не ты меня спас. Это я твою жопу спас. И очень об этом жалею. Мне о твоем ублюдке раньше донесли, и в то утро я поехал к тебе, чтобы решить этот вопрос. Если бы Палыч узнал, что твой Беспалов покушение на его сына организовал, он бы не разбирался, в курсе ты или нет. Ты бы давно вместе с этой мразью в одной яме лежал. Надо было сдать тебя. У Леры бы не было отца, зато с ней ничего бы не случилось. Хотя откуда мне знать, что он действовал самостоятельно, а не по твоей указке? Юлика грохнуть, а потом меня…
Соломатин встрепенулся, к гладко выбритым щекам прилил багровый румянец.
— Неужели ты думаешь, что я собственную дочь подставил?!
Алексей холодно усмехнулся:
— Попробуй мне докажи, что это не так.
— Я тебе слово даю, что не имею к этому отношения.
— А твоему слову можно верить? Сомневаюсь. Это могло быть не по плану. Может, ублюдок решил заодно развлечься. Он бы ее растерзал и оставил в моем доме, и всё бы на меня списали, — безжалостно продолжал он.
— Я тебе клянусь. Чем хочешь, — пытался убедить его Соломатин.
— Только дочерью не смей клясться. И хватит уже грозиться, что ты что-то со мной сделаешь. Вот я перед тобой. Со мной даже охраны нет. Давай убивай. Нет? Вот и не дергайся, пока совсем Леру не потерял. Мы можем бизнес попилить, деньги, землю, власть, в конце концов. Мы ж не будем Лерку пополам пилить. Или будем?
Соломатин молчал, играя желваками, и, что случалось нечасто, не мог подобрать слов, чтобы дать Алексею отпор.
— Если я в чем-то и виноват, — жестко продолжил, как выяснилось, зять, — то лишь в том, что проявил к тебе человеческое отношение. Не вовремя. А теперь жалею. Я лишь хотел, чтобы у Леры был отец, даже такой, как ты. Потому что она тебя любит, и ты ей нужен. Теперь жалею… Раз тебе скажу, больше повторять не буду. Если не успокоишься и не прекратишь рвать ее на части, я тебя расхлестаю. Тоже тебе клянусь, вот тут, на могиле человека, которого считаю своим отцом: я тебя уничтожу. Быстро. В полсекунды. Просто отдам приказ, и ты сойдешь с пробега.
Полевой ушел, не дожидаясь реакции Соломатина. Сказал, что хотел, и не собирался более вести эту ненужную ему беседу.
Он не шутил. Он даже хотел, чтобы Соломатин допустил очередную ошибку, дав ему возможность исполнить свое обещание.
Альберт Сергеевич вошел в свой кабинет спокойно. Осторожно прикрыл дверь и внимательно посмотрел на дочь. Она сидела в его кресле, склонившись над какими-то отчетами.
— Это правда? Вы поженились? — спросил он.
— Правда, — ровно ответила она. — Это Алекс тебе сказал? Прости, папочка, изначально мы планировали сделать это по-другому, но — увы.
Лера хорошо знала отца и видела, что его спокойствие не от умиротворения.
Он был как притихший вулкан. Она тоже разволновалась, чувствуя его состояние, но умело это скрыла.
— Максим Витальевич подготовил кое-какие документы. Тебе нужно с ними ознакомиться.
Только теперь Соломатин перевел взгляд на Рыбакова. Войдя, он не обратил внимание на его присутствие, поскольку тот посвящал Леру в дела, так сказать, был ее глазами, ушами, ногами и руками в компании.
Валерия поднялась, освобождая кресло отца. Он уселся на свое место, и она подала ему бумаги.
— Что это за бред?
— Ты же сам видишь. Я лишаю тебя права подписи. Теперь без моего ведома ты не можешь ни уволить кого-то, ни на работу принять, ты не имеешь права подписывать финансовые документы, не можешь ни рубля снять с наших счетов.
— Я всю жизнь работал, чтобы создать этот холдинг… Ради вас, ради семьи…
— Я тоже ради семьи. Ради своей маленькой, но уже семьи. Ты же мечтал об этом. Это было твое главное желание. Ты же хотел, чтоб я работала в компании, на тебя.
— Я предполагал, что ты не так приступишь к своим обязанностям. Не так всё это видел… А ты просто выбрасываешь меня на улицу?
— Я тоже думала, что это будет не так. Но как уж вышло. Ты не оставил мне выбора. Кстати, у меня для тебя есть еще одна бумажка. Смотри дальше. Это на случай, если ты все-таки решишь сделать меня вдовой.
Соломатин глянул на следующий лист и побагровел.
— Ты с ума сошла?!
— Если с моим мужем что-то случится, твое состояние уйдет с молотка. Я распилю все по кускам и раздам по приютам. Так что береги своего зятя как зеницу ока. Документ не подписан, это образец для тебя, но если ты хоть что-то сделаешь, я в два счета оставлю тебя ни с чем.
— Ты не посмеешь.
— Хочешь проверить? Предупреждаю: в эту игру мы с тобой сможем сыграть только один раз, — уверенно сказала она и скрестила руки на груди.
Соломатин посмотрел на Рыбакова.
— И Максима Виталича не трогай, — предупредила, перехватив его взбешенный взгляд. — Он всего лишь выполнял мое поручение. Я контролирующий акционер, и он не мог не выполнить мой приказ. И я тебя никуда не выгоняю, ни на какую улицу. Пожалуйста, руководи, принимай решения, проверяй и контролируй наши предприятия. Больше скажу, я очень хочу, чтобы ты остался и, как прежде, исполнял обязанности генерального директора. Ты нужен мне. Ты нужен нашей компании, это же твое детище. А насчет того, что ты бумажки теперь не можешь подписывать, так это мелочи. Я же твоя дочь, мы родные люди, неужели не договоримся? — с холодной улыбкой сказала Лера. — Итак, мы идем обедать или просто пьем кофе и дальше работаем?