Освобождение
Шрифт:
Когда катер причалил к набережной, Дора Михайловна пересела в машину жандармерии, в управление её пропустили, она зашла в кабинет Номуры и уронила тяжёлый портфель в кресло.
– Не по годам мне такое носить!
– Куда теперь? – спросил Номура.
– К себе, в душ, и отдохнуть.
– А это?
– Сам решай!
– Здесь пока оставрю, пусть пока порежит!
– Оставряй, пусть режит! – передразнила его Дора Михайловна.
– А те?
Дора перекрестилась:
– Храни,
Когда Дора Михайловна ушла, Номура спрятал портфель в сейф и вызвал дежурного.
– Вот смотри, вот здесь, рядом с протокой, находится дача. – Номура показал на карте и уточнил на схеме, которую ему помогла нарисовать Дора. – Возьми наш катер, я распорядился, два-три человека, и идите туда. Там лежат два трупа, приведите в порядок помещение, а трупы зароете под берегом, так чтобы весной, когда вода в Сунгари поднимется, их унесло течением, понял?
– Понял!
– Иди! Стой! Сколько у нас ночных арестованных, пять, шесть?
– Пять с половиной!
Номура удивился.
– Одна – женщина.
– Русская?
– Да!
– Тогда шесть – русская женщина тоже человек. Всех в 731-й!
Дежурный непонимающе посмотрел на Номуру.
– Камеры откроют, я с Асакусой договорюсь! И пусть сознаются! Всех в одну, и ни воды, ни еды, и горшка не давать, раз слушали, теперь пусть вспоминают. Завтра я сам туда подъеду. Иди!
Дежурный поёжился и вышел.
Сашик сидел в конторе, нервничал, выглядывал в окно и вдруг увидел, что появился Ванятка. Японцы толком не работали уже несколько дней, тревожно между собой перешёптывались, делали это очень осторожно и тихо, чтобы Сашик их не слышал, а он и не слушал, а начальники и вовсе перестали ходить по кабинетам со своими проверками.
Была середина дня, но Сашик сложил документы, выставил арифмометр на нули, сказал всем:
– Саёнара! – и вышел.
На конспиративной квартире его ждал Степан.
– Что-то уже удалось выяснить?
– Нет! Была облава, я там был рано утром, всё перекрыто.
– Вот как! А что?.. Кто проводил облаву?
– Жандармерия и полиция, я видел, в машине Константина Номуры!
– Переводчик жандармерии?
– Он только числится переводчиком, на самом деле он жандармерией руководит… давно, ещё до прихода японцев…
– Понятно, а что будем делать, кто сможет выяснить, что там было? Может быть, тихонько спросите вашего отца, он всё же близок к японцам? Попробуйте, а мы тут по своим каналам…
Сашик влетел домой и сразу в коридоре наскочил на Кузьму Ильича.
– Сейчас, Кузьма Ильич, ничего пока меня не спрашивайте, мне надо срочно позвонить папе…
– На работу? Так его там нет!
– Как нет? А где он?
– Так,
В это время в дом вошла Анна Ксаверьевна.
– Вот как кстати! А вам, Анна Ксаверьевна, Александр Петрович оставил записку, вон она, – сказал Кузьма Ильич и показал на гостиную.
Анна Ксаверьевна, никуда не торопясь и не замечая, что Сашик нервничает, сняла шляпку и перчатки, поправила перед зеркалом причёску, оставила сумочку и зонт и зашла в гостиную, она взяла со стола записку и села в кресло. Сашик вошёл следом и тоже сел.
Она прочитала записку и подняла на него удивлённые глаза:
– Я ничего не понимаю! Папа написал, что мы сегодня все на несколько дней уезжаем в Дайрен, что билеты он уже купил. – Она достала из конверта билеты и протянула Саше записку, он прочитал:
«Дорогие мои!
Я взял четыре дня отпуска и уже купил билеты в Дайрен. Хочу, чтобы мы провели их вместе, и тебя, Сашик, очень об этом прошу. Брось все дела, и поедем с нами. Гостиницу я заказал. Если по каким-то причинам я не успею на этот поезд в 6:30 вечера, то догоню вас следующим!
Надеюсь, вы меня не подведёте, особенно Сашик!
Целую!
P. S.Много вещей не берите, только купальное, мы там ненадолго».
Анна Ксаверьевна сидела с растерянным видом, но через секунду она уже поднялась:
– Ну что ж! Раз папа сказал собираться, значит – собираться! Кузьма Ильич, вы с нами, и даже не возражайте! А ты, Сашик?
Сашик сидел.
– Я, мама… я… конечно, но… может быть, завтра… если успею отпроситься на работе, мне никто отпуска не давал, это так неожиданно, уже середина дня, пятница, даже не знаю!
Эта записка его оглушила – какой к чёрту Дайрен, когда тут…
И вдруг его как тряхануло током: «Да это же отлично, пусть они уедут, и как можно дальше и надолыпе, а я пока тут разберусь!»
– Ма, это отличное предложение, я вас сегодня провожу, оформлю отпуск и к вам приеду…
– Смотри, сынок! – Она погрозила ему пальцем и улыбнулась. – Смотри, обещал!
– Конечно!
Сашик не заметил, что под первой запиской лежала вторая: «Анни, обязательно уговори Сашика, это очень важно, я потом всё объясню!»
Ванятка ждал у особняка Джибелло-Сокко и, как только увидел приближающегося Енисея, повёл его за собой.
– Ну что? – спросил Степан.