Освобождение
Шрифт:
«Сашик! Сашик! – с горечью подумал он. – А Анни сказала, что «хорошо, что ты будешь служить у японцев! Больше будем знать!» Всё! Надо уезжать, срочно… Только достать…»
Он затолкал в уже полный камин последние папки и плеснул керосину из лампы.
«Надо уезжать! Сашика с собой! Чего бы это ни стоило! Прочь от всех разведок! Мать уговорит. Надо только достать тайник!»
Сорокин вышел от Адельберга и пошёл в сторону Соборной площади. По пути к нему присоединился неприметный человек и несколько шагов шёл рядом. Сорокин кивнул ему, человек отстал, потом перешёл на противоположную сторону Большого проспекта и сел на пассажирское кресло припаркованной в нескольких десятках метров от здания БРЭМ автомашины.
Михаил Капитонович ехал в Фуцзядянь.
«А правильно, что я промолчал Асакусе про Мироныча? – Этот вопрос уже сутки сидел у него в голове. – Или нет? И зачем я туда еду?»
Он был уверен, что должен это сделать, но боялся думать, что из этого выйдет. То, что его не сведут с советской разведкой, ему было ясно как божий день, но тогда зачем он едет в Фуцзядянь? Даже если китайские подпольщики именно там организовали базу для советских разведчиков. А где же ещё?
А если сведут, – что он им скажет?
«Надо подумать спокойно! А то я чего-то разгорячился!»
– На Шестнадцатую!
Всю «весёлую» Шестнадцатую, почти сплошь застроенную публичными домами, Сорокин прошёл пешком, он не оглядывался, не принюхивался – не «водил носом», а только следил глазами.
Он шел немного покачиваясь, как ходят не очень трезвые люди, на его лице была блуждающая улыбка человека в предвкушении… а сквозь прищуренные веки он осматривал всех, кто на этой улице «красных фонарей» стоял, сидел, шёл и ехал. Он видел, как, поймав его взглядом, начали шевелиться китайцы: точильщики, зеваки, продавцы зелени, вон один кивнул мальчишке-помощнику, и тот сквозанул в переулок, повернул на параллельную Пятнадцатую и побежал к Сунгари.
«Лопухи!» – подумал он, перешёл с середины улицы на правый тротуар и по нему дошёл до заведения мадам Чуриковой. На ходу, незаметно он вытащил из кармана набор отмычек, выбрал нужную и, не задерживаясь у двери, быстро открыл её и растворился в тёмной прихожей.
Внутри прихожей он огляделся – всё было на своих местах. Он подошёл к ближнему вазону с большим фикусом и дотронулся до земли – земля была сырая. «Поливали! Для кого же она бережёт это заведение, неужели для советских?» Он поднялся на второй этаж и зашёл в кабинет с английским камином. На часах с лисьей охотой было двенадцать.
«Зачем я здесь?» – подумал он, ответить не смог и, не раздеваясь, завалился на широкую, с пружинным матрасом кровать.
Номура заканчивал совещание с начальниками районных полицейских управлений и руководством отделов жандармерии:
– …Теперь нам стесняться нечего! Нечего было стесняться ещё несколько месяцев назад, 5 апреля, когда Советы в одностороннем порядке разорвали договор о ненападении, но мы проявляли должную выдержку и терпение. А теперь, когда они напали на нас, нам, повторяю, нечего стесняться. Поэтому приказываю: всех наличных людей разослать по городу. Особенно в нашем поле зрения должны оказаться Новый город, Пристань и Мацзягоу; всякими там Чэнхэ, Гондатьевками и Нахаловками мы займёмся на втором этапе. Красных собак и сочувствующих, так называемых оборонцев, сначала надо выявить среди тех, кому мы доверяли! Всех! Понятно? Привлечь всю агентуру, дворников, извозчиков, водителей такси, банщиков, продавцов бузы и уличных разносчиков, а главное, соседей – через стенку лучше слышно. Все адреса, – и он указал пальцем, – вот на эту карту! По адресам пойдём сегодня в 00:00, под контроль взять следующие…
– Степан! – Переводчик, только что переговоривший с запыхавшимся китайским мальчишкой, вошёл в комнату. – Мальчишка сказал, что на Шестнадцатой появился один человек.
Степан и Сергей Миронович смотрели на карту, Степан оглянулся:
– А она что, всегда пустая?
– Нет! – Переводчик занервничал. – На этой улице всегда много народу, там много проститутских домов, но мы многих знаем, мы и этого человека знаем, он здесь появлялся и день назад, но тогда ещё не было этого. – И переводчик кивнул на Мироныча.
«Интересный переводчик! – Степан оторвался от карты. – Слово «проститутка» знаем, а «публичный дом», от слова «публика», не знаем! Мэй ёу фанцзы!» Но вслух спросил:
– Если знаете, скажи, что за человек?
Переводчик вопросительно посмотрел на улыбающегося Мироныча. Степан увидел этот взгляд и твёрдо сказал:
– Говори!
Переводчик начал описывать человека…
– Ё-маё! – Мироныч всплеснул руками. – Так это Сорокин Михаил Капитонович! Чё я говорил, Фёдорыч? Найдёт он меня!
Степан отпустил переводчика.
– Как думаете, что он будет делать, а, Сергей Мироныч?
– Я ж говорил, что спрашивал его, будем вас брать или не будем, он прямо ничего не сказал, тоже ведь понимает, какая скоро будет власть, а то бы уже…
Степан оставил Мироныча одного, вышел из комнаты и спросил у переводчика:
– Где он сейчас, этот человек? Он один?
– Видели его одного. Он в заведении мадам Чуриковой, последний дом на Шестнадцатой, к нам самый ближний, через дорогу.
– Сможете проследить, когда он выйдет, и вести его до конца?
– Надо спросить!
– Спроси, только быстро.
Сорокин очнулся оттого, что пот заливал глазницы. Он попытался разлепить веки, но пот стал разъедать глаза, он рывком сел на кровати, схватил край простыни и промокнул лицо.
«Чёрт! Как это я разоспался? Хотел полежать-подумать, а получилось, что полежал-поспал!»
Он глянул на часы, было шесть часов сорок две минуты.
«Надо бежать, освобождать… – Он осёкся. – Кого освобождать? Мироныча? Или японца? Чёрт, совсем запутался!» Он обмахнулся краем простыни и почувствовал головную боль.
«Ведь знаю, что спать на закате – плохо!»
Он встал, встряхнулся, крутанул руками и снова глянул на часы.
Все мысли, с которыми он сюда шёл, вернулись.
«Если Мироныч где-то рядом и китайцы довели меня сюда, значит, они всё это уже обсудили; я проспал около трёх часов; они расставили свою наружку и поведут меня дальше!» Он потёр виски, понимая, что, приехав сюда, сам создал задачу, ответа на которую пока не придумал, поэтому не знал, как поступить.
«Если я пойду в особняк, они меня туда и доведут. При этом они сами вышли именно на этот особняк, значит, кто-то навёл, не зря же они сидели на чердаке? Где Асакуса мог ещё передерживать Юшкова, я не знаю. Значит, можно допустить, что они держат под контролем все конспиративные квартиры японцев, но это невозможно по двум причинам: наверняка у них нет такого количества людей или надо, чтобы в миссии был их человек, который это всё знает. Таким человеком может быть только сам Асакуса. Значит, это невозможно. Значит, они шли по интуиции и отталкивались от скудной информации, полученной, скорее всего, случайно. Тогда, получается, что, если я доведу их до особняка, они его в осаду точно возьмут. Наступление красных началось сегодня! Сколько они будут наступать до Харбина, сколько японцы смогут сдерживать их наступление? Вопрос!»