Освобожденная инопланетным воином
Шрифт:
Он издает протяжное низкое рычание, замирая, когда изливается в меня. Он зарывается головой мне в шею, и я поднимаю руки, цепляясь за него, наслаждаясь тяжестью его тела поверх моего. Он осторожен, чтобы не раздавить меня, и после долгой паузы переворачивается, пока я не оказываюсь растянувшейся на его груди.
— Вау, — это всё, что я могу сказать.
Его рука собственнически обхватывает мою задницу, и мы некоторое время молча лежим, дремля. Затем он стонет.
— Я должен идти, — бормочет он. — У меня встреча с Ракизом на закате.
Со вздохом
Я чувствую себя более отдохнувшей, чем за последние несколько недель, и впервые за долгое время, которое я могу вспомнить, осознаю, что не видела снов.
Я всё ещё уставшая, но очевидно, что ключ к хорошему сну лежит в объятиях Тагиза.
Я фыркаю на это, и Тагиз смотрит на меня. Мне вдруг становится неловко.
— Кто мы, Тагиз?
Он тянется к своей рубашке, и когда он натягивает её, мой взгляд останавливается на его груди. Я перевожу своё внимание на его лицо, замечая, как он нерешительно смотрит на меня.
Ничего не изменилось, понимаю я. Даже увидев, какие мы вместе, он всё равно собирается согласиться с планами отца и провести остаток жизни с женщиной, которую считает просто другом.
— Мы можем обсудить это позже? Прости, Зои, но я должен идти.
Я киваю, мои мысли проносятся, когда он наклоняется и целует меня в лоб.
Я была идиоткой. Но хватит. Здесь мне есть на чем сосредоточиться, среди докхоллов, корабля и новоприбывших человеческих женщин. Если Тагиз не считает меня достойной, чтобы пойти против его отца, то я ничего не могу с этим поделать или сказать, чтобы заставить его думать по-другому.
Глава 8
Зои
Я смотрю на карью, пока он доедает свой последний завтрак.
Я немного беспокоюсь, что он окажется слишком домашним. По словам Ракиза, карью иногда приручают браксианские воины. Как только они решат взять еду из рук, они будут верны им до конца своих дней.
— Прости, что забрала тебя из твоего дома, — шепчу я меховому комку, пока он нюхает мои туфли. — Сегодня ты вернёшься в дикую природу. Туда, где твоё место.
Малыш карьи игнорирует меня, явно не впечатлённый. Хотя он, кажется, знает, что что-то не так. Обычно он скачет на месте, когда я показываю ему самодельный поводок, который Тагиз сделал для него. Сегодня он поворачивается и прячет голову под мягкими мехами своей кроватки.
Как и все на этой планете, карья выздоравливал удивительно быстро. Он также растёт с невероятной скоростью. Он больше не размером с джека рассела. Вместо этого он напоминает мне бордер-колли моего соседа.
— Если ты не вернешься в свой настоящий дом в ближайшее время, ты разучишься жить там.
Я стягиваю с него меха и привязываю поводок к ошейнику. Мне очень не хотелось его надевать, но даже я видела в нём необходимость, учитывая, сколько детей живёт в этом лагере.
— Хорошо, приятель. — Я стараюсь говорить весело и возбужденно, но сердце болит. Я буду скучать
Я выхожу из своего кради и направляюсь к лесу, где я его нашла. Тагиз предложил встретиться со мной, чтобы помочь мне попрощаться, и хотя мы сейчас находимся в странных отношениях, я приняла его предложение.
Прошло восемь дней с тех пор, как я заснула в его объятиях. Тагиз охотился шесть дней, и у нас не было возможности поговорить.
Насколько я знаю, ничего не изменилось. Тагиз по-прежнему считает своим долгом жениться на той, кого выбрал для него отец. И всякий раз, когда я думаю об этом, в моей груди вспыхивает ярость. Ярость как на отца Тагиза за то, что его сын чувствует себя в долгу перед ним, так и на Тагиза за то, что он не пожелал сказать своему отцу отвалить от него.
Я пытаюсь дать ему пространство и время, но, честно говоря, меня тошнит от долгих ночей, лежать и пялиться на крышу моего кради. Я устала гадать, выберет ли когда-нибудь Тагиз меня. И я боюсь, что то, что я чувствую к нему, скоро сменится разочарованием.
Моя мать ожидала от меня большего. Она воспитывала меня, чтобы я знала себе цену, чтобы не жить такой же жизнью, как она. В глубине души я верю, что Тагиз может быть для меня единственным. Но это не значит, что я буду ждать вечно.
Он наклоняет голову, когда мы встречаемся, как будто был удивлён, увидеть меня. Вскоре после восхода солнца лагерь начинает просыпаться. Однако я хотела сделать это пораньше, чтобы попрощаться с маленьким меховым комочком наедине.
Тагиз прислоняется к ограде лагеря, выглядя расслабленным. Но я вижу напряжение в его плечах и морщинки вокруг глаз.
Я вздрагиваю, понимая, что смотрю на Тагиза с хмурым лицом. Карья демонстративно скалит зубы на Тагиза с рычанием, затем встряхивает всем телом и тянет меня вперед, пока не смогла обнюхать сапоги Тагиза.
Тагиз наклоняется и проводит рукой по пушистым ушкам комочка.
«Нет, Зои. Перестань думать о том, как эти руки ощущались на твоём теле».
— Хорошо, — бормочу я. — Давай покончим с этим.
Тагиз кивает, его глаза полны сочувствия. Он идёт в ногу со мной, и мы оба молча направляемся к тому месту, где я нашла карью.
— Ты много времени провёл в лесу Сейнекс? — спрашиваю я, и Тагиз посмотрел на меня.
— Да. Меня отправили туда с Хьюексом. Мы выследили вуальди и разобрали их ловушки.
— Что лес из себя представляет?
Мони говорит о лесе Сейнекс с некоторым почтением. В нём растут вещи, которые невозможно найти больше нигде.
— Он интересный. Ты не вспомнишь, но мы ехали через лес, когда привезли тебя обратно в лагерь.
Его рот искривляется при воспоминании.
— Деревья выглядят иначе, совсем отличаются от этих. — Он кивает на лес, расстилающийся перед нами. — Они белые, как кости, с редкими листьями. В этом лесу происходят вещи, которые невозможно объяснить. Это опасное место. — Он смотрит мне в лицо и улыбается. — И ты хочешь пойти туда.