Освобожденная инопланетным воином
Шрифт:
Я чищу его пушистые маленькие ушки, и он позволяет это, звук, похожий на мурлыканье, вырывается из его горла. Я улыбаюсь. Думаю, мне нельзя позволять ему бегать по лагерю, пока он не обучен. Но он ненавидит маленький загон, который я устроила для него возле леса, и он плакал, пока я не спасла его, вернув в свой кради. Я думала, что он предпочёл бы находиться ближе к дикой природе, но, может быть, он ненавидел его.
Я понимаю его.
Я выкатываюсь из постели, одеваюсь и нахожу немного еды для малыша, тайком отвожу его на одну из полян
— Милый, — бормочу я, приседая рядом с ним, и он облизывает мою руку. Кажется, он вполне доволен тем, что спит большую часть дня, но, по словам некоторых воинов, карья скоро вызовет хаос.
Я оглядываюсь, стараясь держаться подальше от Тагиза. Когда дело доходит до него, я чувствую слабость. Последнее, что мне нужно, это снова увидеть боль в его глазах, когда он посмотрит на меня. Если я не буду работать над возведением стены вокруг своего сердца, я вернусь к тому, с чего начала.
Я отношу карью к себе в кради, и он уютно укладывается в маленькую кроватку, которую я для него соорудила. Затем я направилась на тренировочную арену, чтобы узнать, сможет ли кто-нибудь из воинов пойти со мной в лес.
Я улыбаюсь самому сварливому воину лагеря.
— Ты вернулся!
Хьюекс не то чтобы ухмыляется мне в ответ, но его хмурый взгляд немного смягчается, когда он кивает.
— Дай угадаю, — говорит он. — Тебе нужно найти немного коры и веток.
Я смеюсь.
— Побольше уважения к моему делу.
Он фыркает, и я стараюсь не смотреть на тренировочную арену. Я только что увидела знакомую пару широких плеч и тут же отвернулась. Не думаю, что смогу смириться с тем, что Тагиз выглядит расслабленным и счастливым, в то время как я чувствую, что моё сердце вырвали из груди.
— Я не могу пойти с тобой сегодня — у меня встреча с Ракизом. Но Крониз только что закончил тренировку.
Он зовёт другого воина, и я мгновенно чувствую на себе взгляд Тагиза. Я не спускаю глаз с лица Крониза, отказываясь поддаться желанию посмотреть на человека, причинившего мне столько боли.
Оказывается, грусть и ярость — две стороны одной медали.
Крониз ухмыляется, кивая, когда Хьюекс объясняет, что не может торчать со мной. Я смотрю на Хьюекса. Он пытается свести меня с Кронизом? Крониз, кажется, понимает, что я не хочу болтать, поэтому я сразу перехожу к делу, как только мы оказываемся в лесу. Я забыла свою корзину, поэтому вытаскиваю из кармана носовой платок и ищу крошечные зеленые ягоды.
Не в первый раз, я благодарна, что нас спасли браксианцы. Если бы нас оставили одних, голодающих на этой планете, мы, вероятно, ели бы всё, что попадалось под руку, и умерли бы через несколько часов.
Я нахожу ярко-зеленые ягоды марадозы, рассматривая их на пригодность. Всего несколько таких ягод могут означать верную смерть.
Я вздрагиваю при этой мысли, заворачиваю их в носовой платок и осторожно кладу в карман.
— Зои?
Я поворачиваюсь.
—
Она пожимает плечами, и я замечаю двух воинов, идущих за ней. Ракиз не рискует своей беременной королевой. Они останавливаются и разговаривают с Кронизом, а я наклоняюсь в поисках листьев, из которых мы сделаем ортар.
— Я хотела прогуляться. Могу я помочь тебе?
— Конечно. Помоги мне нарвать несколько темно-зеленых листьев отсюда. Чем больше лист, тем лучше.
Она кивает, приступая к работе, но морщится, потирая спину, и я прищуриваюсь, глядя на неё.
— Ты в порядке?
Невада закатывает глаза.
— Я в порядке. Боль в спине, кажется, идёт рука об руку с беременностью. Чудо жизни не так уж и чудесно с моей точки зрения. — Я смеюсь, и она меняет тему. — Как у тебя дела со всем, Зо? Всё ещё пьешь тот ужасный тоник?
Я рассматриваю её лицо. У неё хороший цвет, и она больше не морщится. Медсестра во мне хочет надавить на неё из-за боли, но если я что-то и знаю о Неваде, так это то, что она ненавидит, когда люди суетятся из-за неё.
— Наконец-то я покончила с ним. Знаешь, Мони напоминает мне одну из старших медсестер, с которыми я когда-то работала. Её девизом было «не навреди, но не твори всякое дерьмо».
Невада улыбается мне.
— Мони страшна. Я убеждена, что она, по крайней мере, немного, экстрасенс.
Мои глаза расширяются, когда она рассказывает мне о своём друге Джеке и о том, как Мони передала от него сообщение. Словно из могилы.
— Вау.
Невада кивает.
— Ага.
— Каково это, быть беременной здесь? — спрашиваю я, внезапно заинтересовавшись.
Невада наклоняет голову, снова морщась.
— Знаешь, я никогда не думала, что у меня будут дети. — Она отводит взгляд, выглядя такой уязвимой, какой я её никогда не видела.
— Моя мама была пьяницей, а отца я никогда не знала. Мой брат свалил, как только смог. Я понятия не имею, как выглядит здоровая семья, Зо. Что, если я облажаюсь с ребёнком? Я даже не знаю, есть ли у меня настоящий материнский инстинкт.
Я не привыкла к таким разговорам с Невадой. Она одна из самых уверенных в себе людей, которых я когда-либо встречала. Но я понимаю. Родить ребенка на чужой планете посреди войны? Должно быть, это очень тяжело. Рожать, не понимая, как выглядит нормальная семья? Ещё труднее.
Я тщательно подбираю слова.
— Знаешь, я недавно думала об этом. Моя мама умерла, когда мне было девятнадцать. До этого в основном были только мы вдвоем. Я думаю, что каждый родитель задаётся вопросом, облажаются ли они со своим ребёнком. Но что бы ни происходило в моей жизни, я знала, что моя мама всегда на моей стороне. Я знала, что если дерьмо попадет на вентилятор, я смогу позвонить ей, и какая бы у меня ни была проблема, мы решим её вместе.
Я моргаю, чтобы сдержать слёзы, и Невада выпрямляется, её лицо выражает сочувствие, когда она вытирает глаза.