Освобожденная инопланетным воином
Шрифт:
— Я бы тоже не стала. Как сказала бы Невада: на хрен такое дерьмо не сдалось.
Я расхохоталась, когда она подняла меня на ноги, помогая собрать остатки обеда.
— Я уберу это, — говорит она. — Тебе нужно поговорить со своим мужчиной.
Глава 9
Зои
Я улыбаюсь Гарри, карье. Да, я назвала его. Да, я знаю, что это глупо. Он не домашнее животное. Он дикое животное. Но мне нужно
— Ты больше не хромаешь. Каждое ли существо на этой планете лечится быстрее, чем мы, бедные людишки?
Он вытягивается, вставая на задние лапы и лижет мою щеку, а я смеюсь.
— Ты голодный?
Он, кажется, ещё больше оживляется при этом, и я встаю на ноги. Пойду принесу ему еды, а потом пойду найду Тагиза. После моего разговора с Бет я знаю, что мне нужно выложить все свои карты на стол.
Я закусываю губу, вытирая потные ладони о платье. Я не знаю, как ему объяснить, что мне нужно, чтобы он наконец сделал выбор. Мне нужно, чтобы он выбрал меня. Но если он этого не сделает, я не буду стоять поблизости, чтобы видеть их вместе. Я видела, что это сделало с моей матерью, стоящей на втором месте.
Я ценю себя.
Я так задумалась, что прошла мимо продуктового кради. Я поворачиваюсь, чтобы пойти назад, но моё сердце замирает в груди.
Тагиз прижимает Малис к себе, пока она что-то шепчет ему. Я мгновение смотрю на них, и моя грудь сжимается от того, как хорошо они смотрятся вместе. В отличие от меня, её голова на уровне его подбородка, а я рядом с ним такая маленькая, что, наверное, похожа на ребёнка.
Комок подкатил к горлу. Их ситуация никак не сдвинулась. Тагиз этого не сказал, но ясно, что его отец заставит его выбирать между семьей и мной.
Если бы у меня был шанс вернуть маму, я бы ухватилась за него. Так, как же я могу ждать, что Тагиз откажется от своей семьи ради меня?
Я пытаюсь сморгнуть слёзы, но они уже капают по моему лицу. Я видимо издала какой-то звук, потому что Тагиз смотрит вверх с удивлением на лице.
— Маленькая целительница… — я вытираю влажное лицо, и слова льются изо рта почти до того, как я их осознаю.
— Прости, Тагиз. Но я больше не могу так.
Малис отступает от него, двигаясь ко мне, её лицо обеспокоено.
— Ты же знаешь, что это не то, на что было похоже, Зои.
Я киваю, и слёзы катятся по моему лицу.
— Я знаю. Но я устала чувствовать себя третьей лишней. Я знаю, что вы попали в ужасную ситуацию, и мне очень жаль, правда. Но я больше не могу смотреть на это. И мысль о том, что ты спаришься с другой? — мой голос срывается, и лицо Тагиза каменеет.
— Не делай этого, маленькая целительница. Не оставляй меня.
Почему-то это разбивает мне сердце, и мне хочется дать ему пощечину.
— Как я могу оставить тебя, Тагиз? Я никогда не была с тобой по-настоящему.
Это поразило меня тогда. Я люблю Тагиза. Он добрый, верный и сильный. У него мягкое
Но я люблю себя больше.
Он открывает рот, и я отступаю назад.
— Всё нормально. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Делай всё, что заставляет тебя чувствовать себя хорошо, Тагиз. Живи так, как хочешь, и этого мне будет достаточно.
— Зои…
Я поднимаю руку.
— Если ты заботишься обо мне, не следуй за мной.
***
Я смотрю сквозь прутья клетки, дышу прерывисто. Я вздрагиваю от холода, но пот на моём лице говорит о другом.
Высокая температура.
Думаю, этого следовало ожидать. Невылеченные трещины или сломанные ребра затрудняют дыхание. Без обезболивающих невозможность сделать полный вдох приводит к коллапсу дальних отделов легких.
А это приводит к пневмонии.
Иронично. Если бы мои рёбра пробили лёгкое, по крайней мере, моя смерть могла прийти побыстрее.
Теперь всё, на что я могу надеюсь, так это увидеть небо в последний раз перед смертью.
Даже если это не то голубое небо, под которым я родилась.
Затем появился Тагиз, его руки были нежными, когда он взял меня на руки. Его взгляд мягкий, и он убрал спутанные волосы от моего лица.
— Ты со мной, — говорит он.
Но тут появилась Малис. И они обнимают друг друга, выглядящие так идеально вместе, что кусок моего сердца тут же отламывается, падая к моим ногам с глухим стуком.
***
Я резко просыпаюсь, закрывая лицо руками.
Что-то… лижет меня.
Я плакала. Маленький пушистый комочек слизывал мои слёзы, положив одну лапу мне на грудь.
— Ты пытался разбудить меня? — бормочу я.
Он рычит на меня, но это не угрожающее рычание. Он скорее ругает меня, а я смеюсь.
Я сажусь, вытирая слезы и слюни пушистика с лица.
— Это моё воображение, или ты стал ещё больше? Я знаю, что это заложено в генах, ради выживания в новой среде, но это уже слишком.
Карья-мамы не склонны долго оставаться рядом и присматривать за своими детьми, поэтому малыши вынуждены адаптироваться к новому миру.
Я знаю, каково это — внезапно оказаться в полном одиночестве в новом мире без всякого предупреждения.