Освобожденная инопланетным воином
Шрифт:
— Мне нужно тебя осмотреть. Я не прикоснусь к тебе, пока не вымою руки, но мне нужно посмотреть, что происходит. Хорошо?
Она кивает, и я помогаю ей снова сесть у стены пещеры.
Невада устроила своё кровавое шоу. И уже через несколько минут ей уже неинтересно разговаривать между схватками. Я снова выхожу на улицу и снова кричу.
Моя голова запрокинута, нож сжат в руке, и я яростно кричу в небо, когда Тагиз и Хьюекс прорываются сквозь деревья, а за ними группа воинов.
Я смотрю
Он хватает меня, притягивая к себе. Позади него Хьюекс проверяет дохоллов, переводя взгляд с дохоллов на нож в моей руке, и его глаза слегка расширяются.
Огромные руки Тагиза обхватывают моё лицо, и вдруг я задыхаюсь, потерявшись в его губах.
Его губы горячие и твёрдые, и одна из его рук скользит по моей спине, притягивая меня ещё ближе. Я наклоняю голову вбок, и он облизывает мой рот, на этот раз не сдерживаясь.
Я наслаждаюсь этим.
Тончайший стон вырывается из моего горла, и этот звук чистого желания вырывает меня из оцепенения.
Я отталкиваюсь от Тагиза, дрожа.
— Где Ракиз?
Он открывает рот, его глаза темнеют, когда он начинает что-то объяснять о другом нападении, но Невада зовет меня по имени.
Я оглядываюсь на пещеру.
— Мы не можем переместить её без мишуа. Пошлите кого-нибудь за Ракизом.
Тагиз кивает и поворачивается к одному из воинов.
— Беги, — говорит он, и парень бежит в ту сторону, откуда они пришли.
— Я боюсь, что их станет больше.
— У нас Крониз и несколько других воинов охраняют периметр.
Меня охватывает облегчение.
— Хорошо. Мне нужно, чтобы вы, ребята, вскипятили воды, — говорю я Тагизу.
Он смотрит на Жозета, который смотрит на пещеру с ужасом на лице, когда Невада стонет от боли.
Я локтем толкаю Жозета.
— Вода. Сейчас же.
Он приступает к работе, собирая дрова для костра, а я возвращаюсь в пещеру.
Невада открывает глаза, щурясь на Тагиза.
— Ракиз? — спрашивает.
— Он идёт, — говорю я. — Всё будет хорошо.
Я смотрю на Тагиза.
— Скажи мне, что они привезут с собой целителя.
— Мони была с Ракизом. Мы все разделились во время атаки. Прибыл Драгикс и разобрался с дохоллами, с которыми мы сражались, и, когда мы ушли, она возвращалась к Ракизу.
Невада встаёт на четвереньки, из её горла вырывается протяжный стон. Лицо Тагиза бледнеет.
Джозет подходит. Ему удалось найти ещё одну миску из печальной коллекции посуды в углу. Дохоллы, должно быть, пробыли здесь по крайней мере несколько дней. Может быть дольше.
Из чаши поднимается пар, и я улыбаюсь ему.
— Помести её прямо сюда, пожалуйста. Мне нужна верёвка, нож, которым в последнее время никого не убивали, и самая чистая и тёплая рубашка,
Ребята приступили к работе, тихо переговариваясь между собой, а я поворачиваюсь к Неваде, которая сейчас находится в своём маленьком мирке, сражаясь с болью.
Я рассматриваю её, и моя грудь наполняется ужасом, хотя мне удается говорить легко и уверенно.
— Хорошо, Невада. Вскоре у тебя, вероятно, появится желание тужиться. Подожди, пока ты не сможешь ничего делать, кроме как толкать, и тогда ты отдашь все силы, что у тебя остались.
Она кивает, и я беру чистую воду, давая несколько глотков ей. Я отрываю рукав от платья и умываю её лицо.
Когда я смотрю на воинов, у Джозета дикие глаза, а Тагиз всё еще выглядит бледным. У них нет проблем с убийством любых существ, которые угрожают нам, но вид роженицы ошеломил их и заставил замолчать.
Джозет прерывает эту тишину, когда Невада издаёт звук такой агонии, что моё сердце сжимается от сочувствия.
— Ракиз должен быть здесь.
— Ну, это не так. Передай мне эту рубашку.
— Она не может умереть без него.
Я повернула голову так быстро, что удивляюсь, как я не свернула себе шею.
— Прошу прощения?
Невада смотрит на него, её лицо суровое от усталости, когда она приходит в себя после последней схватки.
— Думаешь, я умру?
— Ребёнок… — его голос затихает, когда он переводит взгляд с Невады на меня. Затем он, кажется, набирается откуда-то смелости, потому что его челюсть сжимается.
— Размер ребёнка. Человеческие самки не могут родить сами.
Не думаю, что когда-либо раньше видела такой страх в глазах Невады, и это зрелище заставляет меня задрожать от ярости, когда я встаю на ноги.
— Убирайся.
— Но…
Я указываю на вход.
— Стой там, охраняй нас и больше ни слова не говори.
Я прищуриваюсь, глядя на Тагиза, когда Невада издает звук, напоминающий мне звук раненого животного.
За ним следует мужской рёв.
— Невада!
О, слава богу. Ракиз вбегает в пещеру, его глаза безумны, когда он тянется к своей паре. У Невады очередная схватка, и она отбрасывает его руки, когда он пытается обхватить её лицо.
— Дай ей минутку, — бормочу я. — Где Мони?
— Нам пришлось отправить целителей обратно, когда на нас напали. Она сейчас в пути.
Невада тянется к руке Ракиза, тяжело дыша.
— Я знала, что ты придёшь. Знала, что ты справишься. Если я умру, ты должен рассказать ребёнку всё обо мне. Научи его быть смелым и сильным, но умеющим просить о помощи, когда он будет в ней нуждаться. Расскажи ему о семье и дружбе, и скажи, что его мама любила его больше всего на свете.
Лицо Ракиза бледнеет.