От альфы до омеги
Шрифт:
Он загадочно замолчал. Аномалия шевельнулась, словно с нетерпением ожидая продолжения.
— И я пришел к выводу, — все-таки продолжил Сальватор. — Что твоя последняя находка, — он картинно поклонился аномалии, — очень ценна. Ее свойства в разы превосходят все то, за чем ты охотился за время своей... карьеры, — Сальватор хмыкнул. — И знаешь, что странно? Стоило мне сейчас увидеть эту твою «особую» аномалию, я кое-что понял: я ее уже видел. Удивительно, да? Ты, Рикгард, никакой не первопроходец. А на эту штуковину у меня огромные планы. Конечно, я хотел, чтобы вы с Ирис
Он устремил на Рикгарда долгий, страшный взгляд, и Ирис вдруг ярко представила, как Сальватор вытаскивает револьвер и стреляет в старого друга. Ничего такого он, конечно, не сделал.
— Уходи. Оставь меня наедине с милой Ирис. Я столько потратил на ее создание... Время пожинать плоды. Да еще аномалия... Я хочу с ней поговорить. Ты же понял, что у этого создания есть разум, верно?
Ликвидатор не шевельнулся.
— Я сделаю это с помощью Ирис, — объявил Сальватор. — Будь так добра, милая, пожми нашему гостю руку.
Ирис оборотилась к призраку. На что она и в самом деле способна? Она может касаться временных разломов. Не это ли хочет проверить Сальватор? Сравнить эту аномалию с простыми трещинами? Но нет, он знает куда больше чем то, что снизошел рассказать Ликвидатору. Одних предположений здесь мало. Он знает что-то еще, и рукопожатие не просто подтвердит ее связь между привычным, осязаемым миром людей и призрачным миром аномалий. Произойдет что-то еще, и проверять, что именно, ей сейчас совершенно не хотелось.
— Беги, — вдруг громко и ясно сказал Ликвидатор. — Сейчас же. Стекляшка.
Ирис потянулась к карману, нащупывая временной разлом.
— Но путь назад... — пролепетала она.
— Тебе не нужен путь назад, — только и сказал Ликвидатор.
Ирис схватила в кармане стекляшку и сжала ее в ладони. Упругие грани врезались в кожу. Если она уйдет в разлом, то он тут же схлопнется. Ирис исчезнет в неизвестном прошлом, и больше никогда не увидит... Что она не увидит? Сальватора? Скучать не будет. Эмпориум? Уж он от нее, скорее всего, никуда не денется. А как же Ликвидатор?..
Внутри стало пусто-пусто, будто вычерпнули разом все, что она знала. Что это? Ошибка? Перегрузка?
— Давай же! — плюнул Ликвидатор.
Она вскинула руку и охнула. Уголки стекляшки врезались в ладонь, а запястье сжимал Сальватор.
— Ну уж нет, милая, — только и сказал он.
Удар, точный и четкий. Пальцы разжались. Стекляшка скользнула легким листком по воздуху. Вниз, вбок, вниз, вбок. Ступенька, еще одна, третья, четвертая.
Стекляшка скользила все ниже и ниже ко дну зала, все дальше и дальше. Призрачный силуэт аномалии повернул вслед за ней голову и следил за тем, как она падает.
— Не для того я тебя растил все эти годы и воспитывал, — гаркнул Сальватор, и его глаза загорелись. — Никуда ты не уйдешь!
Ирис отпрянула, оглушенная вспышкой его злости. Аномалия обернулась
Аномалия встряхнулась, пыхнув кольцом черного дыма, который разошелся по воздуху, как круг по воде, и стала расти. Фигура исчезла и распалась на аморфные куски рваной тьмы. Она влажно ширилась, растекалась по ступеням и расползалась все дальше.
Вспышка Сальватора, удар — все это разозлило и аномалию, Ирис это почуяла. Смятение и негодование аномалии вырывались из клубка перепутанных ощущений, подстегивали, разрывали форму на части. Расходясь по швам, она снова превращалась в безликое нечто, а швы бежали дальше, расходясь капиллярами-веточками во все стороны, словно трещины в стекле. Теперь новое воплощение аномалии отдавало зеркальным блеском: в черную краску словно капнули серебром, и по поверхности поскакали уродливо искаженные отражения.
Аномалия поглотила стекляшку, а теперь, очевидно, впитала и ее свойства. Комок из битого зеркала, в которое обратилась аномалия, показывал то их собственные лица, то отражение другого мира — или, скорее, другого времени, спрятанном в недрах временного разлома, подобранного Ирис. Осколки зеркал шевелились, наползали друг на друга, расширялись и сужались, словно не прекращая дышать, и скоро в самом центре устрашающего облака появился разрыв, за которым чернел тот же самый зал, но чуть искаженный, трепещущий рябью на поверхности аномалии.
Аномалия открыла портал, и проход этот предназначался для Ирис, она это чуяла. Сальватор сдавленно рявкнул, рванувшись вслед за Ирис, но у нее еще оставалось немного энергии для последнего на сегодня мышечного усиления — а это значило, что сбежать она сумеет.
Ирис глянула в последний раз на Ликвидатора и нырнула в портал.
Глава 18. Рикгард. Она, тринадцать звездочек и бортовой журнал
Временной разлом поглотил девчонку, прощально вспыхнул и сошелся заживающей раной в воздухе. Зеркала все еще кружились, пульсировали, дрожали, но уже тише и спокойнее.
Сальватор было бросился за девчонкой, но споткнулся и, рухнув, покатился по ступенькам.
В этот же самый момент на площадку лестницы принялись выходить фигуры. У них были одинаково синие форменные куртки и бесстрастные лица, а на груди у каждого горделиво светилась нашивка Сената. Омеги, десятки омег: юноши и девушки, самых разных возрастов, но все, очевидно, старшие, ни одного малыша или средненького из тех, которых Рикгарду показывала Мариэлла.
Сальватор притащил с собой целую армию, и эта армия теперь шеренгами спускалась вниз, окружая застывшую аномалию идеально ровной концентрической окружностью. Одна из омег наклонилась, чтобы подать Сальватору руку, но тот, морщась и конвульсивно сжимая кулаки, оттолкнул ее и не без труда поднялся сам. Его лицо искажала судорога, а глаза припадочно сверкали.