От былины до считалки

Бахтин Владимир

Идет человек по лесу и поет. Грустно ему — поет грустную песню, хорошее у него настроение — поет веселую...

А почему он поет — спроси его — не ответит.

Когда древние люди собирались на охоту или на войну, они исполняли особые песни и ритуальные танцы. В песнях охотники рассказывали словами, а в танцах показывали телодвижениями, взмахами рук, свирепым выражением лица: вот так мы будем метко попадать в зверя, вот так мы будем бить врагов!

А для устрашения всех врагов, всех злых духов еще и лицо раскрашивали, тело разрисовывали, клыки хищных зверей, погремушки разные на себя навешивали. Песнями, танцами, боевой татуировкой воины настраивали

себя особым образом, готовились к трудным испытаниям.

Ну а сегодня зачем люди танцуют? Просто нравится. И татуировка на руке — тоже ведь не первобытная магия. Просто нравится человеку ходить с татуировкой. По его мнению, надпись, а тем более рисунок — якорь там или змея — придает ему особенно мужественный вид. Но точно так же думал и дикарь!.. Вот опять как далеко забрались мы в прошлое!

...НЕ ТОЛЬКО НАУКА, НО И ИСКУССТВО

В 1699 году рейтар (конный воин, кавалерист) из города Рыльска Савинка Якимов за неизвестные нам провинности находился под арестом.

К нему пришел на свидание его приятель, недоросль (это дворянский сын) Савка Карцев. Савинка Якимов попросил Савку передать жене деньги. Савка деньги взял и стал заворачивать их в присутствии стражи в какую-то исписанную бумажку. Стража эту бумажку отобрала (мало ли что там написано— неграмотные; потом выяснилось: это вирши, стихи). И в тот же день арестант Савинка постарался незаметно выкинуть бумагу, которая была у него. Видно, испугался: отобрали бумажку у Савки, лучше и от своей избавиться на всякий случай. Но сделал он это неловко, охрана заметила, бумагу подняла и передала начальству. А на бумаге была записана песня.

Вся эта история изложена в материалах судебного дела, тут же на столбце (это такой длинный склеенный лист) приведена и песня:

Как рябина, как рябина кудрявая,

Как тебе не стошнится,

Во сыром бору стоючи,

На болотину смотрючи?

Молодушка ты молодушка,

Молодица ты пригожа,

Как тебе не стошнится,

За худым мужем живучи...

Так вот, благодаря случаю, в руки современных исследователей попала прекрасная, полная запись русской лирической песни.

Мы можем определенно сказать: г уже в XVII веке эта песня исполнялась просто как песня, для выражения настроения, чувств (с этой же целью у Савки Карцева были переписаны вирши).

В основном такие записи для себя, не научного характера, дошли до нас от XVII и XVIII веков. Но стоит еще упомянуть о двух коллекциях сказок и песен, относящихся к XVII веку и обязанных своим появлением любознательности иностранцев.

С 1618 по 1620 год в России находилась группа англичан, в их числе был ученый священник Ричард Джемс. В XIX веке русский академик И. X. Гамель, работая в английских архивах, обнаружил записную книжку Р. Джемса. В ней рукой хорошо грамотного русского человека были записаны шесть подлинных народных песен, а также небольшой перечень русских слов с обозначением их смысла на английском языке.

Это драгоценные записи. Они представляют огромный интерес для науки и по своему содержанию, и

по языку.

Вот солдатская песня. Тяжело служить солдатам зимой. Холодно! Куда лучше весной...

Бережочек зыблется,

Да песочек сыплется,

А ледочек ломится;

Добры кони тонут,

Молодцы томятся:

Ино боже, боже!

Сотворил ты, боже,

Да и небо-землю, —

Сотвори же, боже,

Весновую службу!

Не давай ты, боже,

Зимовые службы:

Зимовая служба —

Молодцам кручинно

Да сердцу надсадно.

Три с половиной века назад записана эта песня. А ведь не очень отличается она от знакомых нам народных песен. И слова почти все понятны (только форма у них иногда непривычная, старая). Медленно, очень медленно меняются фольклорные произведения.

Другой англичанин, Самуил Коллинз, заинтересовался сказками. Коллинз приехал в Россию в 1659 или 1660 году и в течение девяти лет был врачом царя Алексея Михайловича. В 1671 году, через год после смерти Коллинза, в Англии вышла его книга «Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне». В этой книжке помещено десять прозаических фольклорных произведений — сказок, легенд, исторических преданий, — героем которых является Иван Грозный. (Напомню, что Г розный жил за 100 лет до Коллинза.) Коллинз, конечно, не записывал так, как хотелось бы ученым — точно, с соблюдением тогдашнего произношения, — он просто пересказывал содержание произведения. Но и за это, как говорится, великое спасибо. Некоторые из сюжетов, отмеченных Коллинзом, и сегодня еще встречаются в устной традиции. Иногда они прикрепляются к другим именам. (

Впрочем, верно говорится: «Лучше один раз посмотреть, чем сто раз услышать». Вот одна из конспективных записей Коллинза.

Когда Иван ездил осматривать свое государство, многие простолюдины и дворяне подносили ему дары. Один честный лапотник, который плел лапотки (Lopkyes) и продавал по копейке пару, не знал, что поднести царю, и просил у жены совета. «Поднеси пару хороших лапотков», — сказала она. «Это не редкость! — отвечал он, — а есть у нас в саду огромная репа. Мы поднесем ему эту репу, а вместе и пару лаптей». Как сказано, так и сделано. Император очень милостиво принял подарок и, износив сам одну пару лаптей, заставил всех дворян покупать у крестьянина лапти по пяти шиллингов пару. Это составило крестьянину состояние, он начал торговать, и скоро так разбогател, что оставил после себя значительное имение. Потомки его получили дворянство и называются теперь Лапотскими (Lopotsky’s). Есть одно дерево, подле которого стоял прежде дом его и на которое проходящие по обычаю бросают свои старые лапти, в память этого лапотника.

Один дворянин, видя, что такая награда получена была за репу, хотел также получить (награду и еще значительнее) за хорошего коня. Но царь, угадав его намерения, подарил ему взамен ту большую репу, которую получил прежде, и таким образом заставил всех над ним смеяться.

«Иван Васильевич, — пишет Коллинз, — был любим народом, потому что с ним обходился хорошо, но жестоко поступал со своими боярами». В этой фразе, конечно, уже больше речь идет об идеальном, мужицком царе, чем о действительном правителе Иване Г розном. Долгие века народ считал, что все его беды — от плохих правителей. Будь хороший царь — и все хорошо будет. О тех царях, что жили прежде, о которых только молва дошла, — о них и рассказывал народ, как о добрых царях.