От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры
Шрифт:
– Что же мы можем сделать в отношении Хивы? – спросил его губернатор Мадраса Фрэнсис Непир.
– Увы, ничего! Пока нам придется перейти в зрительный зал и уже оттуда наблюдать за разворачивающейся драмой, – ответил вице-король.
– И мы ничего не можем предпринять? – воскликнул фальцетом женоподобный Непир.
– Ну почему же, – саркастически хмыкнул Лоуренс и пыхнул трубкой. – Сидя в зале, мы можем аплодировать или свистеть, в зависимости от того, как будет разворачиваться драма!
Непростой была в это время ситуация и в Бухаре. Эмир Бухары Музаффар оказался не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Вскоре в Ташкент Кауфману стали приходить вести, что Музаффар, несмотря на всю оказанную ему помощь, пытается сколотить собственный союз против России, для чего устанавливает контакты с афганским эмиром, ведет переговоры с Хивой и даже со своими недавними врагами – шахрисабзскими беками. Ситуация осложнялась тем, что из-за холодной и малоснежной зимы 1870 года в ряде областей Бухарского ханства случился неурожай. Как это обычно бывает, из-за бескормицы начался падеж скота. Из доклада Кауфмана: «Шайки голодных бедняков стали бродить по ханству, производя серьезные беспорядки. Фанатичное же духовенство всеми мерами подстрекало эмира против нас, указывая ему в один голос на важность утраченной в 1868 году житницы (то есть Самаркандского оазиса. – В.Ш.)».
После заключения мира с Петербургом и фактического превращения ханства в российский протекторат, а также начавшегося голода на эмира Музаффара снова ополчились воинственные шахрисабзские беки, увидевшие в этом ущемление своей власти. Вслед за ними отказались подчиняться Бухаре и беки верховьев Зеравшана. Будучи не в силах совладать с мятежниками, Музаффар обратился за помощью к генерал-губернатору Туркестана.
Непосредственным поводом к началу боевых действий послужило то, что в Шахрисабзе нашел убежище предводитель разбойничьей шайки Айдар-ходжа, совершавший набеги на границы Зеравшанского округа. Начальник округа генерал-майор Абрамов потребовал выдачи разбойника, но получил отказ.
Кауфман принял решение наказать ослушников. Весной 1870 года для усмирения буйных беков им были направлены отряды генерал-майора Абрамова (усиленный батальон) и полковника Деннета (усиленная рота).
Отряд Абрамова покинул Самарканд 25 апреля, пройдя полтораста верст вверх по Зеравшану и достиг кишлака Обурдан. Туда же подошел и отряд Деннета, который двигался из Ура-Тюбе через горный Аучинский перевал. Объединенный отряд двинулся к кишлаку Пальдорак, ставке матчинского бека, который, не испытывая судьбу, бежал. После этого Абрамов двинулся на восток, к ледникам Зеравшана, а Деннет повернул на север к перевалу Янги-Сабах. Перейдя перевал, Деннет обнаружил перед собой многотысячное войско матчинского бека и, не став испытывать судьбу, вернулся, чтобы снова объединиться с Абрамовым. После этого объединенный отряд снова двинулись на север, настиг противника и 9 июля разгромил его у северного выхода из перевала Янги-Сабах. Затем Абрамов и Деннет обследовали земли вдоль рек Ягноб и Фан-Дарья и озера Искандер-Куль.
В том же году Кауфман включил эти территории в состав Зеравшанского округа, назвав их – Нагорные Тюмени.
11 августа Абрамов подошел под стены города Китаба в Шахрисабзском оазисе. 12 августа, заложив батареи, наши начали осаду. Гарнизон Китаба насчитывал восемь тысяч человек, а его укрепления были достаточно мощны. Но Абрамов был уже опытен в штурме среднеазиатских крепостей. Поставив осадные батареи, он приказал начать обстрел крепости. 14 августа орудия пробили в стене первую брешь, после чего Абрамов решился на штурм. Солдаты штурмовой колонны, под началом полковника Михайловского, стремительно ворвались в город через брешь и поднялись на стены по приставным лестницам. За авангардом последовала резервная колонна майора Полторацкого, солдаты которого подожгли городской склад сена. После ожесточенных уличных боев Китаба пала. Потери составили более шестисот защитников города и два десятка наших солдат. Желая подчеркнуть, что карательный поход направлен исключительно против мятежников, Абрамов передал управление Шахрисабзскими оазисом эмиру Музаффару.
Тем временем шахрисабзские военачальники Джура-бек и Баба-бек собрали трехтысячное войско в Магианском бекстве. Против них немедленно выступили три роты нашей пехоты, и беки отступили. Шахрисабзская экспедиция ознаменовалась полным успехом, а мощь русской армии заставила эмира Музаффара отказаться от всех своих козней.
Таким образом, Россия навела порядок в Бухарском ханстве, а также совершила несколько рекогносцировочных походов в горный Таджикистан и в глубь туркменских земель.
Теперь оставалось лишь принудить к миру и спокойствию Хивинское ханство, которое по-прежнему держалось по отношению к нам не только вызывающе, но и откровенно враждебно, при этом все еще был злободневен вопрос «освобождения наших соотечественников, томящихся в тяжелом плену».
Мы уже говорили, что в 1871 году командиром Красноводского отряда вместо полковника Столетова был назначен полковник Генерального штаба Василий Маркозов (Маркозашвили). Сын генерала, он начал службу юнкером, участвовал в Крымской войне на Кавказе, отличился при штурме Карса, дрался с горцами, штурмовал аул Гуниб. Назначение Маркозова было закономерным: так как его отряд формировался на основе кавказских войск, то и командовать им должен был кавказец.
Военное министерство требовало от командира Красноводского отряда не отсиживаться в прикаспийских укреплениях, а проводить активную разведку в направлении Хивы, готовя плацдарм для возможного будущего генерального наступления.
Осенью 1871 года Маркозов произвел глубокую рекогносцировку территорий по Атреку и к Сарыкамышу. Когда туркмены отказались предоставить ему верблюдов, он отнял их силой и, составив большой караван, двинулся к Сарыкамышу, основывая по пути укрепленные пункты. Главной трудностью экспедиции стала нехватка воды. Тем не менее Маркозову удалось достичь далекого колодца Декча. После этого он перевел гарнизон Михайловского укрепления в более удобное селение Чикишляр на берегу Гассанкулийского залива, у впадения в него реки Атрек, по которой пролегал путь к главному кишлаку туркмен-текинцев Кизыл-Арвату.
Летом 1872 года Маркозов организовал еще одну экспедицию. Увы, прослужив всю жизнь на Кавказе, Маркозов не имел представления о специфике войны в пустыне. А в силу своего южного горячего характера к мнению более опытных подчиненных не слишком прислушивался. Все это имело негативные последствия. Началось с того, что в поход двинулись, не имея нужного количества верблюдов. Поэтому пришлось на имевшихся навьючивать гораздо больше, чем можно. Это привело к тому, что начался массовый падеж верблюдов, а это в свою очередь привело к тому, что пришлось бросать среди пустыни ценный груз…
Маркозов выступил из Чикишляра с двумя ротами пехотного Кабардинского полка. После 12-дневного марша достиг озера Топиатан в сухом русле Узбоя, где захватил караван, шедший из Хивы на Атрек. Затем к нему подтянулся почти весь Красноводский отряд. После этого Маркозов повел солдат вверх по Узбою и затем на Кизыл-Арват. 25 октября русские добрались до крепости Кизыл-Арват, но выяснилось, что туркмены оттуда ушли. Далее отряд двигался от колодца к колодцу, ожидая столкновения с противником, но туркмены всегда уходили, не принимая боя. Это выматывало людей и физически, и психологически.