От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

Фирсов Иван Иванович

В новой должности довелось Афанасию опять взять­ся за морское дело.

Одной из важных функций Посольского приказа считал он развитие торговых связей с ближними и дальними странами. Имея в виду будущую торговлю, снарядил посольства в Испанию, Францию, Венецию, Голландию, Бухару, Хиву и даже в далекую неведомую Индию.

— Русские люди, великий государь, в торговле сла­бы, — докладывал Нащокин царю, — друг дружки не держатся, иноземцам во всем уступают. Царь невесело согласился:

— Что поделаешь, Афанасий, такие мы уродились.

— Исправлять сие потребно, государь. Сочинил я, к примеру, устав новоторговый, всяк купец должен

быть добрым хозяином. На пользу государства купец­кие дела направлять надобно.

Алексей Михайлович добродушно поглядывал на собеседника: «Многие бояре косятся на Афанасия, а он-то печется о деле».

— Што еще у тебя?

— Нынче, государь, по твоему повелению завели мы торговлю с Персидскою компанией, и жалована то­бою им грамота, по которой призваны мы оберегать торговый путь по Волге и морю Хвалынскому. На то по­требно суда ладить.

— Помню, Афанасий, ты на Двине споро суда ла­дил. Издавна у нас в Дединове доброе строение велось, тебе и ведать сим делом.

— Слушаюсь, государь, и повинуюсь.

— Да расспроси умельцев дединовских, нет ли сре­ди них оных мастеров, которые в Нижнем ладили ко­рабль «Фредерик». А других мастеров голанских вы­писать через Сведена, ты ведаешь оного.

— Сие, государь, мудро тобой сказано. В Кукейносе у меня морские суда ладили плотники дединовские, они сгодятся. Ныне же корабль поболее сооружать ста­нем. Мастеровых умельцев голанских да матросов со шкипером призывать на службу неминуемо…

Не прошло и недели, 19 июня 1667 года состоялся царский указ:

«Великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России са­модержец, указал для посылки из Астрахани на Хвалынское море делать корабли в Коломенском уезде в се­ле Дединове, и то корабельное дело ведать в приказе Новгороцкие Чети боярину Офонасью Ловрентьевичу Ордину-Нащокину, да думным диякам Герасиму Дохтурову, да Лукьяну Голосову, да дияку Ефимову Юрьеву».

Сельцо Дединово, в четыре сотни дворов, неподале­ку от Коломны, вниз по Оке, по левому ее берегу протя­нулось верст на пять. Издавна промышляли здесь ры­бой, извозом хлеба, соли, пеньки. С верховья и с низу Волги переваливали грузы на пути в Москву. Отсюда и пошло то неизменное на века строение лодок, стругов, что прозывались иногда «коломенками». Облюбовал это насиженное судодельцами место и Ордин-Нащокин. По душе пришлась ему и незатейливая верфь в Дедино­ве, и умельцы корабельные — плотники. По прежнему опыту на Двине Афанасий ведал, с чего начинать.

Летнее время было дорого, уходили дни быстро, без­возвратно, как вода утекала в Оке.

— Наперво, государь, определиться надобно с корабелыциками мастеровыми для строения судов. Ты указывал полковника Буковена, то сделано, а Сведена в посылку отправляем в Голландию, других мастеро­вых да корабельных людей нанимать.

Алексей Михайлович согласно кивнул головой: «Молодец Афанасий, в долгий ящик не откладывает дело ».

— Другое, государь, — без спешки, но напористо продолжал Нащокин, — без промедления посылать людей надобно для сыска корабельного леса, оный ко­рень всего дела.

Царь уважал в молодом боярине хватку и делови­тость.

— Заготовь указ, Афанасий.

— Указ сподобен, государь великий.

Из указа царя Алексея Михайловича: «Лета 1667 г., июля в 15 день, по государеву цареву и велико­го князя Алексея Михайловича, всея Великой и Малой и Белой России самодержца, указу подьячему Савину Яковлеву. Ехати ему

в Вяземский уезд на Угру-реку, а из Вязьмы ехать ему в Коломенский уезд в Дединово и в иные места для того: в нынешнем во 1667 году, ука­зал великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, послал в те места иноземцев полковника Корнилиуса фон Буковена да мастеровых людей Лам­берта Гелта с товарищи, 4 чел., для досмотру всякого лесу на судовое дело, те леса переписать и тутошних во­лостных жителей расспросить, в котором месте тот лес от Угры и от Оки-реки? и сколько верст будет Угрою и Окою реками до Волги-реки? и в стругах ли или пло­тами гнать, и не будет ли где тому лесу водою на мелях До Волги какого задержания и государеву судовому де­лу мотчанья? и взять ему у тех людей сказки за рука­ми. А переписав все подлинно, ехать ему с теми ино­земцами к Москве и, приехав, явитца, и роспись и сказки подать в приказе Новгородские четверти, боя­рину Афанасию Лаврентьевичу Ордину-Нащокину».

Закипела работа в древнем сельце Дединове. Впер­вые на русских стапелях заложили военный трехмач­товый корабль по европейскому стандарту, вооружили 22 пушками и нарекли гордым именем «Орел». Спус­тили «Орла» на воду, и летом 1669 года отправился этот корабль вниз по Волге, в Астрахань. Однако море так и не испытало на пригодность к водной стихии пер­венца русских судостроителей. В те времена атаман Стенька Разин с ватагой казаков захватил «Орла», эки­паж разбежался кто куда, а корабль закончил свой век у причала.

К Южным морям россияне прокладывали стезю по царскому велению. А в ту же пору на далеком Севере, по Ледовитому океану, на свой страх, ежечасно рис­куя жизнью, отважный казацкий сотник Семен Деж­нев с 25-ю товарищами-казаками отыскивал водные пути вокруг Азиатского материка в Китай. Нехотя раскрывал свои тайны пришельцам Ледовитый океан. Шесть кочей, парусных мореходных судов, со спутни­ками Дежнева сгинули в штормовых волнах океана. Раздвигая плавающие льдины, двигаясь вдоль берега, коч под командой Дежнева летом 1648 года обогнул Чукотку, вышел в Тихий океан и тем отделил Азию от Америки. Отважные первопроходцы зазимовали в ус­тье реки Анадырь. Почти столетие пылилось донесе­ние Дежнева в Иркутском архиве, пока увидело свет…

* * *

Не все задуманное успел претворить в жизнь царь Алексей Михайлович. И все же «намеренное и нача­тое корабельное строение от царя Алексея, — возгла­сил архипастырь Феофан Прокопович1 , — не допус­тил к совершению неведомый Божий совет, но сыну его величества Петру Первому судил быти автором де­ла сего».

В юные годы, пообщавшись с ботиком на Просяном пруду. в Москве, молодой царь ощутил всю романтику морского дела и пристрастился к нему на всю жизнь. Уже в те годы, осознав значимость морских рубежей для державы, переступая со ступеньки на ступеньку, начал созидать морскую мощь России.

Первым шагом построил флотилию на Плещеевом озере в Переяславле-Залесском, потом направился в Архангельск, впервые под парусами вышел в Барен­цево море, выстоял в схватке с океанской волной. Лето кончилось, Белое море укрылось льдом, как быть? На Юг обратился взор Петра. Там, в теплых морях, бороз­дят пути-дороги суда круглый год. В 1695 году Петр I двинул войска к Азову. Оказалось, что взять примор­скую крепость без флота немыслимо — туркам безраз­дельно принадлежали морские подступы к Азову, все припасы и войска неприятель доставлял беспрепятст­венно.