От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
— Эта женщина мне сразу сказала: вредит тебе соседка, а ты возьми новый нож, воткни возле двери, увидишь — больше не сунется.
— И что? Помогло? — встрепенулась Оля.
— Еще как! Вошла во двор, оглянулась и выбежала, небось до самой Панской долины летела.
— Юль, а почему долина Панская? — поинтересовалась Ира.
— Так там раньше имение было, пан Петро жил. Сейчас-то ничего не осталось, а раньше, говорят, и дом был, и сад, и склеп, где его дочь похоронена. Ведь эта ведьма Матрена из того самого рода ворожек, что Янку погубил. И носит же таких земля! И самим счастья
Теперь Ирина не сомневалась в правдивости древней истории, но что делать дальше? Не к Матрене же обращаться за помощью. Может, найти знающую бабку на стороне? Вот Юлька рассказывала, что ездила к какой-то ворожее, надо расспросить и выведать адрес, якобы для подруги. Недаром по телевизору то и дело показывают чудеса, творимые экстрасенсами, а газеты пестрят объявлениями обо всяких Земфирах и Акулинах, исцеляющих любую хворь «на раз плюнуть».
Вещунья жила на окраине Мстиславля, в промышленном районе. Иришка никогда здесь раньше не бывала и теперь с интересом рассматривала длинные бетонные заборы, огромные нефтецистерны, ржавые, уходящие в бурьяны рельсы.
Сама ворожка оказалась не старой бабкой, а женщиной средних лет, ничем особым не примечательной — ни пронзительных глаз, ни магического кристалла, ни даже черного кота. Она как-то буднично кивнула оробевшей девушке, указала на диван рядом с собой, зажгла свечу, пристально посмотрела в глаза.
— Ну, с любовью у тебя все в порядке, вон как глаза светятся! Со здоровьем тоже все хорошо. И родные твои живы-здоровы. А в душе все равно тревога…
— Меня сны мучают страшные… Вроде я помочь селу должна… — Иришка начала рассказывать о ночной гостье и древней легенде.
— Вижу. А еще вижу, что ты и сама не без дара. У тебя в роду была ведунья, а перед смертью тебе передала…
— Как передала, когда… — начала Иришка и осеклась. Смутно вспомнилось: она маленькая, около трех лет, сидит на стульчике, а высокая, одетая в темное платье морщинистая старуха ходит вокруг, что-то шепчет и брызгает на нее водой из глиняной миски, прикладывает к запястьям и ключицам странной формы нож без ручки. На столе горит свеча, печная заслонка немного приоткрыта… — Но я же ничего не понимала. Разве так можно?
— Можно. Она тебе не знания, а силу свою передала, чувствовала близкую смерть. А знания — дело наживное.
— А меня спрашивали, хочу ли я?! Это что же, теперь всю жизнь одинокой быть, людям гадости делать?
Женщина как-то устало улыбнулась:
— Ну почему же одинокой? Вон у меня семья есть, дети, муж. И почему же гадости делать?
— Так ведь говорят, что таким ве… людям жизнь не в жизнь, если кому порчу не наведут.
— Ты на велосипеде ездишь?
— Конечно, — усмехнулась Иришка. В современном селе даже восьмидесятилетние старухи лихо крутили педали, иначе не управишься с десятком огородов.
— Что надо делать, чтобы не упасть?
— Равновесие держать, педали крутить и вперед смотреть, — недоуменно ответила девушка.
— Вот и в нашем деле так же: пока крутишь педали и смотришь вперед — не упадешь по своей воле. Падают те, кто ленится добро делать или вперед смотреть
Иришка зажмурилась. Внутри все вопило от ужаса: «Почему, ну почему я?! За что мне это?» — а перед глазами стояли поникшие от засухи растения, потоп с небес, скучные, вялые дети, астры в дождевых лужах, Сережка с неестественно бледным, неподвижным лицом и сложенными на груди руками… Она медленно открыла глаза:
— Согласна, пожалуй, но как?
— Я тебе кое-что подскажу, но всего тоже не знаю. Прочитаешь один заговор, он поможет встретиться с теми, кто подскажет, как снять заклятие. И знай, ночью во время обрядов тебя будет защищать своя и моя сила, а вот днем будь осторожна — всякое может случиться…
— А как же быть с бабой Настей? Я же у хозяйки живу, она удивится, если я буду где-то шататься по ночам.
— Вот тебе травка, сделаешь настойку, будешь добавлять старухе в чай на ночь.
— А это не вредно?
— Спать крепче будет.
— И все же почему это надо сделать срочно?
— Думаю, одна из причин в сроке проклятья. Обычно проклинают до седьмого колена, но Янка прокляла всех до двенадцатого, сейчас живет именно двенадцатое поколение. За это время многие жители проклятого села умножали прегрешения, их накопилось, верно, еще на несколько проклятий. Если не снять чары сейчас, то неизвестно, удастся ли избавиться от заклятия. И еще силы вмешались, усилили действие чар. Вон что творится в стране и в мире, а уж по телевизору сколько всякой мути! Раньше ведовством знающие люди занимались, а нынче все, кто книжку прочел, себя магами считают, такого по незнанию натворить могут… А теперь садись поудобнее, я немного помогу. — Ворожея достала несколько свечей, склянку с водой, поднос с какими-то травами и начала обряд…
Этой ночью Иришке приснилось, что она вновь летит, но это не было похоже на свободный счастливый полет из прежних снов — как будто затягивало в центр огромной серой воронки. Она даже не поняла, а почувствовала, что ее влечет в сторону кладбища. Словно могучая рука швырнула к свежей желтоватой могиле, покрытой увядшими цветами и новенькими венками. Девушка упала на колени возле деревянного креста, ощутила липкую глину, пахнуло запахом сырости и тления.
— Не бойся, — прошелестело у самого плеча.
Иришка оглянулась — рядом стояли двое. Сначала подумалось — близнецы, потом она разглядела современный светло-серый костюм одного юноши и коричневую, расшитую черными цветами свитку другого.
— Влад?! — Девушка недоверчиво вглядывалась в лицо погибшего друга. — Ты жив? Мы не тебя похоронили?
— Меня, Ирка, меня. Но ты не бойся, я хочу помочь тебе и селу, мы хотим…
— Это твой брат?
— Нет, мой предок, Микола, это из-за его любви все произошло. Я, получается, его прапра-какой-то племянник, родная кровь, вот он и решил через меня обратиться к тебе.