От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны
Шрифт:
В течение двух долгих лет мы вели исключительно интеллектуальный поединок с гигантской германской военной машиной. Именно наши коллективные усилия создали разведывательную систему «Ультра», которая дала ключ к стратегии маршала авиации Даудинга, заключавшейся в том, чтобы измотать люфтваффе и спасти нашу авиацию от сокрушительных ударов, нацеленных на нее Герингом во время битвы за Англию. Это «Ультра» сообщила нам обо всех приготовлениях к операции «Морской лев», то есть к вторжению в Англию. Позднее те же разведывательные данные позволили генералу Окинлеку сражаться в Северной Африке с Роммелем и его Африканским корпусом, подобно увертливому боксеру, появляясь там, где Роммель меньше всего его ожидал, и нанося сильный удар, потом исчезая, чтобы предпринять стремительную атаку в другом месте. Искусство Окинлека заставило Роммеля остановиться у самых ворот Египта. Иначе мы потеряли бы все Средиземное море вместе с разбросанными на Ближнем Востоке имперскими силами, с нефтью, военно-морскими базами и морским путем в Индию. <…>
Битва за Францию
…Даже крайне ограниченное количество информации, полученной от «Ультра» во время битвы за Францию, сыграло известную роль хотя бы в том, что показало Уинстону Черчиллю и генеральному штабу в Лондоне истинные масштабы краха Франции и ускорило решение о срочном выводе войск с континента. <…>
Примерно в начале апреля 1940 года количество радиограмм «Ультра» стало увеличиваться. Однако в первые дни войны «бронзовая богиня» еще не совсем созрела и действовала с перебоями. По счастливой случайности в сбитом у берегов Норвегии немецком самолете мы нашли машину «Энигма» с полным комплектом рабочих ключей. Позднее такое же ценное имущество было захвачено у немецкого танкового подразделения связи, проскочившего слишком далеко во время битвы за Францию. В мае 1941 года моряки захватили немецкую подводную лодку с машиной «Энигма» и картой рабочих ключей в полной сохранности. Это не только обеспечило нам прямой доступ ко многим радиопередачам, которые с помощью «Энигмы» осуществляли штабы военно-морских и военно-воздушных сил противника, но и оказало бесценную услугу ученым из Блечли: они смогли завершить работу над «бронзовой богиней». Мы продолжали обрабатывать небольшой, но устойчивый приток информации «Ультра» до начала 1942 года. К тому времени появилось новое поколение усложненных «богинь», которые разместились в кирпичном «храме» и обслуживались несколькими тысячами людей, работавших в условиях строгой секретности. Они, исследовав своими тонкими пальцами секреты «Энигмы», в совершенстве овладели расшифровкой всех немецких радиограмм.
Но тогда, в апреле 1940 года, многие радиограммы «Ультра» касались исключительно вопросов материально-технического обеспечения войск. <…>
В последние две недели апреля 1940 года в радиограммах «Ультра» начали фигурировать приказы о перемещении войск, и мы наконец получили конкретное доказательство, что немецкие сухопутные войска и авиация перебрасываются к западной границе… Один вопрос, который ясно вытекал из радиограмм «Ультра», касался участия люфтваффе в предстоящей операции. Два воздушных флота — люфтфлотте-2 под командованием моего старого знакомого Кессельринга и люфтфлотте-3 под командованием Шперле — вместе насчитывали свыше тысячи истребителей и около 400 пикирующих бомбардировщиков помимо 1800 бомбардировщиков дальнего действия и разных самолетов связи. Это почти вдвое превышало численность французской и английской авиации, и я знал, что Кессельринг использует эти силы так же безжалостно, как он пробивал себе путь к высокой командной должности. В воздухе нам нечего было ждать пощады…
1 мая, за восемь дней до начала германского вторжения, французский военный атташе в Швейцарии сообщил французскому генеральному штабу, что немцы начнут наступление между 8 и 10 мая и что главный удар они нанесут в районе Седана. Передали эту информацию командующим войсками или она затерялась в генеральном штабе, я не знаю. Я никогда не слышал об этом в то время — был очень занят разведкой. На этом этапе «Ультра», разумеется, хранила молчание относительно оперативных приказов. Очевидно, не было необходимости передавать их по радио: каждый командир дивизии, должно быть, в точности знал, что ему делать, и, без сомнения, широко использовались телефоны. Кроме того, немцы отлично понимали необходимость поддерживать объем радиопередач на обычном уровне, чтобы обеспечить скрытность подготовки к наступлению. Несмотря на предупреждение военного атташе, французы, как мне кажется, не вели никакой воздушной разведки. <…>
В роковой день 10 мая, показавший полную силу наступления немецкой группы армий «Б» под командованием генерала фон Бока, оттеснившей союзников в Бельгии, началось также продвижение танковой армады фон Клейста через Арденны. К 11 мая союзники отступили в Бельгии на заранее подготовленный рубеж обороны, 13 мая группа армий «Б» одержала победу над французскими войсками в большом танковом сражении, но прорваться немцам не удалось. Казалось, что линия обороны союзников теперь держится, но западня была готова вот-вот захлопнуться. 14 мая генерал Вальтер фон Браухич послал Рейхенау радиограмму с распоряжением продолжать наступление на фронте 6-й армии, а 15 мая поступило сообщение, что мощный танковый удар под Седаном завершился прорывом немцев. <…>
19 мая немцы форсировали Шельду у Антверпена. В тот же день генерал Гамелен был снят с поста главнокомандующего французской армией и заменен генералом Максимом Вейганом.
Утром 23 мая была перехвачена и расшифрована важнейшая радиограмма главного командования сухопутных войск. Генерал фон Браухич, который видел общую картину смятения союзников, приказывал обеим группам армий «со всей решительностью продолжать наступление в целях окружения противника». <…>
Лорд Горт впоследствии говорил мне, что первая радиограмма Браухича повлияла на его решение как можно скорее двинуться к морю. Он знал, что, если английские экспедиционные силы будут разгромлены и пленены, ничто не сможет помешать оккупации Англии нацистами, при условии что они смогут переправиться через Ла-Манш. Лорд Горт был настоящим солдатом, исполненным решимости спасти своих людей, а может быть, и страну от опасности, угрожающей всему Западу. Для Черчилля радиограммы Браухича тоже послужили сигналом к ускорению операции «Динамо» и сосредоточению мелких судов для эвакуации войск из Дюнкерка. Мы знали из радиограмм «Ультра», что Браухич не блефует, и тот факт, что и другие благодаря «Ультра» были теперь убеждены в опасности, стал крайне важным новым фактором в ведении войны. <…>
Я считаю, что в период с 1934 года до падения Франции политические деятели и генеральный штаб очень мало использовали данные, добытые разведкой. К счастью, во время битвы за Францию «Ультра» с честью выдержала свой первый экзамен. Она показала, как мы и подозревали, что в нашем поле зрения будет связующее звено между Гитлером и высшими штабами видов вооруженных сил. <…>
Характер радиопередач в системе «Ультра» начал вырисовываться во время битвы за Францию. Очевидно, существовало правило, что все командующие армиями и группами армий должны ежедневно представлять донесения об обстановке главнокомандованию сухопутных войск или верховному главнокомандованию. Эти донесения часто подтверждали то, что нам уже было известно. Вместе с тем они позволяли нашим командующим на фронтах проверять уже имеющиеся сведения, а в ходе войны давали возможность премьер-министру и начальникам штабов в Лондоне оценивать общую обстановку. <…>
К августу 1940 года Черчилль отбросил все свои предвзятые идеи, основанные на опыте войны 1914–1918 годов. Не могу сказать, полностью ли он соглашался со своими начальниками штабов, но знаю, что, получив в руки «Ультра», он стал сам руководить военными действиями. Так было до конца 1942 года.
Битва за Англию
После падения Франции в перехвате радиограмм на короткое время наступило затишье. Расшифрованные радиограммы касались преимущественно дислокации войск и штабов во Франции для оккупационных целей и в то время не представляли для нас большого интереса. Однако вскоре начал увеличиваться поток радиограмм люфтваффе, и объем работы вырос. В середине июля «Ультра» выдала радиограмму, которую мы все ждали. Ее, очевидно, передали под большим секретом из ставки Гитлера главнокомандующим сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами. Однако Геринг передал по радио ее суть генералам, командовавшим воздушными флотами. В своей радиограмме он сообщал, что, несмотря на безнадежное военное положение, Англия не проявляет признаков готовности заключить мир. Поэтому Гитлер решил подготовить и, если потребуется, провести против Англии десантную операцию.
Цель операции — устранить Англию как базу, с которой могут продолжаться военные действия против Германии, и, если потребуется, полностью ее оккупировать. Операция будет называться «Морской лев». Я тотчас отправил текст этой радиограммы премьер-министру. В ней впервые было употреблено название «Морской лев», и теперь нам стало гораздо легче опознавать любые действия, связанные с планом вторжения. Бесспорно, именно эта радиограмма подала Черчиллю мысль выступить со своей знаменитой речью, в которой он заявил немцам, что мы будем бить их на побережье и повсюду. <…>
«Ультра» давала нам общую картину и множество деталей. Теперь министерство авиации могло получить практически точную информацию о группировке воздушных флотов, включая данные об аэродромах базирования авиационных частей. В этом ему помог целый ряд перехваченных радиограмм разных немецких эскадрилий. Теперь, когда немецкие авиационные части располагались не так далеко от Англии, можно было запеленговать радиостанции и, таким образом, установить точно их местонахождение. Мы также знали через «Ультра», что предпринимаются лихорадочные меры для доведения эскадрилий до штатной численности, но вследствие плохой работы ремонтной и снабженческой служб количество боеготовых самолетов составляло лишь около 75 процентов. Отсюда можно было сделать вывод, что, хотя на бумаге Англии противостояло около 3 тысяч самолетов, в том числе около 1800 бомбардировщиков, вероятно, только три четверти этого количества боеспособны в данный момент, а если потери будут превышать пополнение, то процент боеготовности, очевидно снизится. Из многих секретных источников информации, включая сведения, полученные мной от Эриха Коха, было ясно, что Гитлер нападет на Россию весной 1941 года и если он хочет своевременно закончить операцию «Морской лев», чтобы успеть перебросить главные силы на Восток, то должен начать вторжение в Англию не позднее середины сентября. Времени оставалось не так много. <…>