От съезда к съезду, или Братья по-хорошему
Шрифт:
Вскоре напомнил о себе изгнанный из Тмутаракани Давыд Игоревич. В поисках нового княжества он набрел на городок Олешье в устье Днепра, осел там и стал грабить идущие из Киева греческие корабли, нанося экономический и политический урон великому князю. Чтобы прекратить это безобразие, Всеволод вызвал Давыда в Киев и, отчитав, отдал ему волынский город Дорогобуж. Великий князь Всеволод, видимо, полагал, что волынский князь Ярополк на него за это не обидится. Однако очень скоро ему пришлось вызывать в Киев Владимира Мономаха для очередного задания.
«Я не могу понять Ярополка, — говорил Всеволод, недоуменно разводя руками, — уж я ли ему не помогал! Если бы не твоя помощь, не сидел бы он сейчас во Владимире Волынском. Но в последнее время до меня постоянно доходят слухи, что он готовится к войне со мной и всем говорит, что я хочу его убить. Не знаю, с чем это может быть связано. Съезди, пожалуй, на Волынь, выясни, в чем дело».
Не доезжая до Владимира Волынского, в Луцке, Мономах обнаружил дружину Ярополка, его мать и жену. Сам же Ярополк исчез, и никто из домашних не мог толком объяснить, что случилось. Только опросив дружинников, Владимир выяснил, что Ярополк, как только ему доложили о приближении войска со стороны Киева, вскочил на коня и поскакал в Польшу.
Это у них семейное. Изяславу, отцу Ярополка тоже приходилось так же стремглав убегать из Киева в Польшу. Но тот, по крайней мере, брал с собой семью и казну, а этот второпях даже смены белья не прихватил.
Владимир Мономах оказался в довольно сложном положении. Княгиня в истерике, дружина в растерянности, кто в княжестве теперь главный неясно. А тут на шум из Дорогобужа явился Давыд Игоревич и стал настойчиво предлагать свои услуги. Волынь де его отцу когда-то принадлежала, так кому же, как не Давыду теперь ей управлять, ведь Ярополку она, похоже, совсем не нужна.
Потерпев некоторое время, Владимир плюнул, отдал Волынь Давыду и, забрав дружину, жену и мать Ярополка, а также его личные вещи, уехал в Киев.
Через некоторое время там же появился и Ярополк. Поскитавшись некоторое время по заграницам, он не нашел ничего лучшего, чем вернуться на родину.
Когда Мономах вышел к нему, Ярополк стоял, опустив глаза, и ковырял землю носком сапога. Некоторое время они простояли молча, а потом Ярополк, не поднимая глаз, сказал: «Владимир, отпусти мою жену и мать. Они тебе ничего не сделали. Тебе ведь я нужен, а не они».
Владимир раз двадцать повторил про себя «Господи, помилуй!», прежде чем ответить.
Ярополк получил обратно все свое добро и Волынь в придачу. Вернувшись во Владимир, он первым делом заявил, что тут не останется, поскольку здесь его будет слишком легко найти, и велел всем собираться к переезду в Звенигород.
Трудно сказать, в какой именно Звенигород он собрался — в те времена среди городов тезки встречались не реже, чем среди людей. Возможно, он имел в виду Звенигород Червенский, что поближе к Польше, но это мог быть и другой Звенигород — их на Волыни было несколько. Возможно, потому Ярополк и хотел туда перебраться — чтобы запутать тех, кто станет его искать.
Итак, все собрались, и в двадцатых числах ноября 1086 года княжеский кортеж выехал из Владимира. Ярополк, ничего не подозревая, отдыхал на возу, когда один из сопровождавших его всадников выхватил саблю и… мечта Ярополка осуществилась. Князь был злодейски убит и канонизирован.
Не бойтесь мечтать. Верьте, молите бога, и ваша мечта тоже обязательно сбудется.
Кстати, киллера тогда вычислили быстро. Его звали Нерадец. А вот заказчика так до сих пор и не нашли.
V
Не тако ли, рече, река Стугна: худу струю имея, пожроши чужи ручьи и стругы рострена к усту, уношу князя Ростислава затвори Днепр темне березе. Плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславе. Уныша цветы жалобою, и древо с тугою к земли преклонилося.
Нелегкая старость досталась великому князю Всеволоду. Постоянное улаживание конфликтов между скандальными племянниками вконец подорвало его здоровье. Племянников много, амбиций у них еще больше, а волостей мало, и как их не подели, всё равно кто-то окажется обиженным.
Поговаривали, что под конец жизни Всеволод и вовсе впал в маразм. Начал новую кадровую политику: разогнал старых советников и стал давать дорогу молодым, ещё не наворовавшимся. А те вовсю добирали своё, покрывая грабежи и похищения людей. А престарелый великий князь то ли не знал об этом, то ли не хотел знать.
13 апреля 1093 года умер последний сын Ярослава Мудрого. Русь перешла к внукам Ярослава.
Владимир отдал распоряжения о похоронах, а боярин Ратибор отвел его в сторону и сказал:
— Отец твой, как скорую смерть почувствовал, сразу тебя велел позвать. Закон законом, а ты его сын. Сейчас тут, в Киеве, других князей нет. И не надо. Я проверял, киевляне Изяслава не любили. Они много от него натерпелись, и от детей его. Не нужны они тут, а если ты сейчас великим князем станешь, все только рады будут. Последняя воля отца опять же.
Владимир задумался. Предложение было, конечно, очень заманчивое. О Киевском престоле мечтали все князья, это была для них вершина карьеры.
— Нет, — наконец сказал он. — Репутация дороже. Я всегда по закону поступаю. Не хватало только, чтоб обо мне сказали, будто я смуту устроил.
— Да какая ж это смута? У Святополка Изяславича ни сил, ни ума, ни популярности. Что плохого тебе от него будет?
— Плохого ничего. Вони много будет.
Сказав это, Владимир распорядился послать в Туров за Святополком — официальным наследником. Благородный поступок, ничего не скажешь. Даже сам Святополк удивился и долго благодарил Владимира, обещал, что никогда этого не забудет. В его слова даже можно было поверить: без авторитетного и сильного Владимира Мономаха Святополку все равно было никак не справиться. Войска у него было мало, да и уважения недоставало. В этом он убедился в первый же вечер, проведенный в Киеве.