От Земли к Андромеде
Шрифт:
– Ой-ой-ой, только не надо меня пугать.
– Никто вас не пугает, гражданин Протасов. Посидите, подумайте. Завтра разговор будет совершенно другой.
Арестованного увели. Ремезов вздохнул - дурак, не понимает, что творит. Он взял с собой несколько сотрудников и выехал на квартиру к Петровскому. Дверь открыл сам Федор Иннокентьевич.
– Здравствуйте, мы можем войти?
– спросил Ремезов.
– Конечно, входите Валентин Николаевич, что-то случилось на комбинате?
– спросил озабоченно Петровский.
– На комбинате все в порядке, Федор Иннокентьевич, ваша дочь дома?
– Дома, - удивленно ответил Петровский.
– Мы, собственно, к ней.
– Оля, - крикнул отец, - это к тебе пришли.
Она вышла из своей комнаты.
– Петровская Ольга Федоровна?
– спросил Ремезов.
– Да, это я, а что случилось?
– Генерал-майор ФСБ Ремезов, вы задержаны, Ольга Федоровна, прошу пройти с нами.
– Это на каком основании? Я сама юрист, что за чушь полная...
– Основания мы вам объясним в управлении. Как юрист вы должны хорошо понимать, что мы имеем полное право задержать вас на 48 часов без санкции суда.
– Это беспредел полный, никуда я с вами не пойду.
– Не заставляйте нас применять силу, Ольга Федоровна... Уводите ее, - приказал он сотрудникам.
– Валентин Николаевич, вы можете объяснить, что произошло?
– тревожно спросил Петровский.
– Федор Иннокентьевич, к вам претензий нет никаких. Сегодня не могу ничего объяснить и завтра тоже. Послезавтра поясню. Извините, но раньше не могу.
– Мне писать заявление на увольнение?
– Федор Иннокентьевич, работайте. Ковалев вам верит и доверяет. Извините еще раз, мне пора.
Он ушел. Нина Степановна произнесла лишь одно слово:
– Федор?..
– Нина, я сам ничего не понимаю, будем ждать послезавтрашнего дня.
Ремезов решил не откладывать на завтра и провести допрос сразу, предварительно переговорив неофициально.
– Ольга Федоровна, попробуем поговорить без нервов и эмоций, как здравомыслящие люди. Пока без адвоката и протокола. Мы очень уважаем вашего отца и было совсем не просто принять решение о вашем задержании. Поверьте, на то имеются самые серьезные основания. Мы знаем о вашей связи со следователем Протасовым и о вашей просьбе к нему. Не хотите ничего мне рассказать без протокола?
– И вы меня отпустите?
– Если расскажете все честно и подробно, то до суда можно ограничиться подпиской о невыезде. Вы же понимаете, что преступление совершено, и оно не окончено по независящим от вас причинам. То есть на лицо состав статьи тридцатой - приготовление и покушение на преступление.
– Все равно будет суд... а смягчающие вину обстоятельства - мое признание и вина Ковалева.
– Я бы не торопился с выводами, Ольга Федоровна. Чистосердечное признание, естественно, облегчит вашу участь.
– Конечно, - усмехнулась Петровская, - Ковалев уважаемый человек, академик... а я так, червячок маленький. Поэтому ему вера есть, а мне нет. Вы действительно верите, что можно стать хозяином завода в двадцать лет, не имея за душой ни гроша?
– Мы с вами юристы, Ольга Федоровна, и должны апеллировать фактами. У вас есть факты или только это высказанное предположение?
– Фактов нет, но предположение имеет под собой серьезную почву, - ответила она.
– Хорошо, расскажите все по порядку.
– По порядку... можно и по порядку. Я уже обращалась около трех лет назад в полицию. Живет человек не по средствам, содержит служанку, нигде не работает. Это она сейчас его жена, а раньше была служанкой. Но ничего не вышло, Ковалев успешно отмазался. Машины у него лучшие, коттедж купил. Да, я познакомилась с Протасовым, мы понравились друг другу и стали близки. Я попросила его проверить мои сомнения, и он согласился. Это все. Разве следователь не должен проверять поступившую ему информацию?
– Вы рассказали все, Ольга Федоровна?
– Абсолютно все, честно и прямо, - ответила она.
– Какие у вас взаимоотношения с Ковалевым?
– Какие у нас могут быть отношения? Абсолютно никаких. Он мне неприятен из-за своей нечестности.
– Хорошо, тогда пригласим адвоката и запротоколируем ваши показания.
На следующий день Ремезов допрашивал Протасова.
– Гражданин Протасов, у вас будет чистосердечное признание или мне вас убеждать фактами?
– Фактами... не смешите меня, гражданин начальник. Какие у вас могут быть факты? Заставили изменить показания свидетелей? Но поверит ли этому суд? Сначала одни показания, потом другие. Можно ли верить таким свидетелям?
– Я думаю, что можно, если учесть то, что вы их запугали и подкупили. Свидетели оказались не дураками и записали ваш разговор. Экспертиза уже установила подлинность записей. Кроме того, прошу вас ознакомиться с оригиналами первоначальной проверки, копии которой вы уничтожили. Это доказывает ваш умысел и то, что вы заранее знали о полной невиновности господина Ковалева, однако возбудили в отношении его уголовное дело. Посадить не успели, но это уже от вас не зависело.
– Ничего не докажешь, гражданин начальник, в худшем случае меня уволят и все. Я не знаком с Ковалевым, у меня не было мотива его сажать незаконно. Оригиналы проверки у вас, выходит, что я ничего не уничтожал, материалы не видел, а, значит, и не знал заранее о виновности или невиновности Ковалева. Вы мастера шить дело белыми нитками, но не на того напали, граждане чекисты.
– Уничтожение копий материалов нами уже доказано. Но вы не знаете главного, Протасов, задержана заказчица преступления и она уже дала показания на вас. Надеюсь вы не станете отрицать знакомство с Ольгой Петровской?