Отбор против любви

Верт Александр

– О нет, я не уйду, - заключил Ран холодно. — Пока ты мне все не выскажешь прямо в лицо. Что еще ты там думаешь обо мне?

– Если не уйдете вы, я сама уйду! — пригрозила Гвен.

– И почему ты меня так ненавидишь? — разводя руками, спросил Ран. — Я ведь не сделал тебе ничего плохого.

– Естественно вы ничего не сделали. Никто и не сомневался, что вы невинный, как младенец! — ответила Гвен, открывая дверь. — Уходите, или уйду я.

– Неужели так сложно ответить на один вопрос? — едва слышно спросил Ран, даже не глядя на собеседницу.

Ему не ответили.

– Я тебя не понимаю, - продолжил Ран мягко. — Действительно не понимаю, почему ты так на меня злишься. Невинным я себя никогда не считал, но может объяснишь, чем я провинился перед тобой?

Он хотел посмотреть на девушку, мягко улыбаясь, но тут же понял, что сидит в комнате один. Вечно веселое лицо тут же стало печальным. Закрыв глаза, Ран просто сделал глубокий вдох, выдохнул и едва слышно прошептал:

– Наивная девочка, сражающаяся с тем, чего нет. Она так похожа на меня прежнего.

***

Гвен тихо всхлипнула, стоя у окна в библиотеке, которую Альбера называла своим убежищем.

– С вами все в порядке? — спросил кто-то.

Целительница вздрогнула от неожиданности и посмотрела на зеленоглазого мужчину, протянувшего ей платок.

– Кто вы? — спросила она, стараясь сделать вид, что она и не думала плакать.

– Я Маркус Сил, первый из кандидатов, - представился мужчина. — А вы Гвенделин Оуен-Лен, подруга невесты? Не волнуйтесь, я тут с разрешения господина Эдерью, и никому не скажу, что видел вас столь огорченной. Возьмите, это меньшее, что я могу сделать.

– Спасибо, - прошептала Гвен, все же принимая платок и аккуратно смахивая набежавшие на ресницы слезы.

– Вас кто-то обидел? — спросил Маркус и тут же спешно добавил: - Простите, если лезу не в свое дело, просто иногда людям помогает высказаться.

Гвен тяжело вздохнула.

– У вас наверняка своих проблем хватает…

– Если бы у меня не было времени на вас, я бы не подошел. Простите, если это прозвучало странно, но джентльмен не может оставить даму в печали.

Он сказал это так строго, словно читал лекцию, и Гвен не смогла не улыбнуться.

– Все хорошо, спасибо. Просто мне нравится человек, который совсем не должен мне нравиться, - призналась она.

– Запретные чувства?

– Нет, он нехороший человек. Он как-то заставляет всех девушек любить себя. Я знаю, что он коварен, но все равно…

– Все равно попались? - с усмешкой спросил Маркус, осторожно коснувшись ее руки. — Не огорчайтесь. Подобное со всеми порой случается. Если вы знаете, что это обман, вы уже на полпути к победе. Так можно одолеть даже сильные чары, а тут, как я понимаю, речь идет о невинной симпатии. А еще вы всегда можете его убить.

– Вы шутите с таким серьезным лицом, - прошептала Гвен растерянно.

Маркус улыбнулся мягко, словно извинялся.

– Простите, иногда я забываю показывать эмоции, слишком привык себя контролировать, но вы наверняка знаете, о чем я, не так ли?

– Нет, я не понимаю вас, - прошептала Гвен.

– Простите, значит я немного увлекся своими мыслями, - развел руками Маркус. — Мне нужно вернуться к книгам.

– Да, конечно, спасибо.

Гвен протянула ему платок, но он отрицательно покачал головой.

– Оставьте его себе. В следующий раз, когда вас попробуют обидеть, можете дать им обидчику по лицу. Ему ничего не будет, а вам станет легче.

– Снова вы шутите с серьезным лицом, - прошептала Гвен растерянно.

– На этот раз я не шучу, - ответил мужчина, - но это вам решать, что делать со своими обидчиками. Прошу меня простить.

Он коротко поклонился и тут же удалился, спеша на другой конец библиотеки, где были разложены книги и его записи, но они его совсем не волновали. Достав из кармана пиджака маленькую записную книжку, он быстро открыл ее, пробежал глазами записи, пока не нашел нужное имя — Гвенделин. Поставив рядом вопросительный знак, он тут же спрятал записную книжку, осмотрелся и снова взялся за древние письмена о демонах.

Ран специально хлопнул дверью, вернувшись в комнату, надеясь разбудить полудемона, но тот даже не шевельнулся, так и лежал на животе, подпихнув под голову часть покрывала.

– Вставай! — велел Ран. — У нас много работы. Там кандидаты собираются, пытаются заранее разгадать второе задание, скоро там будет интересно, так что я намерен послушать, и ты мне нужен.

Видя, что на него никак не реагируют, маг схватил свою подушку и швырнул ее в Гарпия, попав точно в голову, отчего полудемон все же шевельнулся.

– Вставай! Давай, живенько, уже давно утро!

Раб сел на кровати, не открывая глаз, и медленно потянулся, напрягая плечи и спину.

– Дерево эверот твой подарок, правильно я понимаю? — спросил Ран, становясь в позу.

Гарпий только кивнул, медленно открывая красные глаза, потом выдохнул и снова закрыл.

– И чем ты думал?! — гневно спросил Ран. — Так далеко ты никогда не летал, да и вообще все эти твои шалости разве назовешь полетами?! Ты же почти сутки, выходит, на крыльях провел! Живо показывай!

Гарпий посмотрел на него исподлобья. Глаза его были уже темно-карими, но снова быстро начинали краснеть, словно наливались кровью, от зрачка по всей радужке.

– Покажи мне крылья! — строго велел Ран. — Иначе я буду вынужден приказывать.

Гарпий вздохнул. В способностях Рана и креста на его поясе он не сомневался, потому послушно встал, плотно зашторил окна, запер дверь и осмотрелся. Комната была не очень большой, а полудемону не хотелось ничего ломать. Отодвинув небольшой стол к стене, он указал Рану на дальний угол комнаты, а сам неспешно опустился на одно колено у кроватей.