Отборная бабушка
Шрифт:
Норман все еще погружённый в мысли, кивнул.
— Может, и женюсь. — медленно проговорил он, введя тем короля в некоторый ступор.
Мартиник-то пошутить пытался.
Следующее соревнование пришлось отложить, по техническим причинам. Кандидатки находились на грани нервного срыва, просыпались по ночам с криками, и по десять раз проверяли кровать и подкроватное пространство перед сном.
Нам дали неделю, прийти в себя. И любезно предупредили о следующем испытании за сутки до даты икс.
В этот раз нам предстояло произнести речь на публику. Все равно о чем, хоть о новой системе орошения, хоть
В город планировалось ехать в открытых колясках. Мест там было по четыре в каждой, ну мы, естественно разместились нашей привычной компанией. Я, Ортана, и мои две сестры. О чем они собирались говорить с народом, я не знаю, а вот у меня была заготовлена речь о необходимости детских садов и школ. Не просто как общеобразовательных учреждений, которые, само собой, необходимы, а как способ женщине полноценно участвовать в жизни и работать. Одиноких матерей и неимущих семей, где должны были работать двое, чтобы хоть прокормиться, было множество, но отсутствие противозачаточных и элементарной половой культуры обязывало женщину рожать троих-четверых, минимум. Больше шести, к счастью, получалось редко. Организм бастовал. Повезло им тут — наши в своё время рожали, пока не помирали от истощения, а здесь лимит такое естественный стоит.
Все равно, трое-четверо по лавкам ограничивали женщину в плане работы. В основном им оставались занятия, которые можно делать дома — вязание, шитье, стирка, например. Понятно, что много таким неквалифицированным трудом не заработаешь. На фабрики — это уже когда есть возможность где-то оставить детей, а где, если бабушек-дедушек нет или они тоже работают? Тут пока еще понятия пенсии не ввели, только инвалидность освобождает от ежедневного труда.
Так что простор для реформ имелся практически неограниченный, и сады — только начало. Я собиралась завалить королевскую канцелярию полезными предложениями, и если хоть треть примут, уже обрадуюсь.
Нас встретили стражники в униформе и с поклонами указали на помост. Простой, деревянный, только столба не хватает, чтобы ведьму сжигать. Что-то у меня настроение не в ту сторону скакнуло. Наверное, потому, что Его Величество меня эту неделю избегал, как гриппа с осложнениями.
Сестры ринулись на помост первыми. Не терпится детям. Я безропотно пропустила их, не особо торопясь, Ортана задержалась вместе со мной.
Тут-то все и случилось.
Откуда-то из переулков выскочили вооруженные люди, человек шесть. Дежурившие на козлах коляски и по периметру площади гвардейцы встрепенулись, готовые дать отпор, но были обсыпаны каким-то странно пахнущим порошком. До меня долетели только отголоски, и то голову повело, а ребята отрубились моментально. Лица нападающих были замотаны тряпками, так что на них порошок не подействовал.
Я, как могла, задержала дыхание, но того, что успело попасть в лёгкие, хватило. Голова закружилась, потянуло в сон. Ортана даже попыталась отбиться — с оружием она не расставалась никогда. Нас обеих скрутили довольно быстро и запихнули в подоспевшую карету. Буквально закинули, как тюки с сеном. Брякнули закрываемые замки, и карета тут же стартанула
Как-то слишком хамовато для запланированного королем мероприятия. Или ребята переигрывают, или нас на самом деле похитили.
Переглянувшись со степнячкой, и придя к одинаковым выводам, мы дружно занялись избавлением от юбок. Накидки наши остались где-то на площади, но пока что мы не мёрзли. Не до того было.
Мне понадобилось только отстегнуть четыре пуговицы и тонкие нити подшива не выдержали, обрываясь самостоятельно. Кармилла модифицировала многие мои наряды, особенно те, которые планировалось надевать на испытания. Больше я в ситуации, как тогда, в подземелье, с голой попой не останусь.
Ортана провозилась чуть дольше, отпарывая коротким ножиком шов на талии. Длинный кинжал у нее отобрали на площади, а обыскать не успели, так что небольшой, с ладонь, но очень острый нож остался на бедре.
Не догадались похитители нас связать и обыскать, а зря. Недооценивают в Алмании женщин, ой недооценивают.
Под ее юбками оказались плотные кожаные степняцкие штаны и сапоги. Она спрятала кинжал обратно в ножны на бедре, с одобрением оглядела мои джинсы и с гораздо меньшим — туфли.
— Добудешь мне такие же? — я кивнула на ее обувь. С радостью бы тоже одела что поудобнее, но из дома я сапоги захватить не догадалась, а в замке мне их выдать отказались. Неженственно видите ли.
— В обмен на такие же штаны! — мгновенно сориентировалась Ортана. Наш человек.
Я выглянула в окно. Быстро едем, город мы уже покинули, за окном мелькали голые деревья и редкие елки.
Обменявшись заговорщическими улыбками, мы обратили внимание на дверь кареты. Что замок, что петли оказались староваты и со следами ржавчины.
— Мне верхняя, тебе нижняя. — скомандовала я, забираясь на скамью. Степнячка молча кивнула, примеряясь.
Карета как раз входила в поворот. Врезали мы ногами дружно и одновременно, будто не один раз репетировали. Петли сдались сразу, дверь вывалилась наружу и повисла на одном замке, шкрябая углом по пыльной дороге. Под вопли похитителей мы кувырком вывалились из кареты и скатились в овраг на обочине.
Сгруппировалась я плохо. Не каждый день приходится такие трюки проделывать. Пока катились в канаву, в спине что-то хрустнуло, а руки исцарапались некстати подвернувшимся кустарником. Однако, к собственному удивлению, я смогла встать и даже сделать первый шаг. Голова чуть кружилась от многочисленных кувырков, но тело слушалось.
Ортана тоже поднялась и теперь тянула меня за рукав в лес. Я благодарно уцепилась за ее руку и позволила вести себя, не особо глядя куда — главное, подальше от похитителей. Те уже оправились от шока и дружно попрыгали за нами в овраг.
Не прекращая механически двигать ногами, я шепотом обратилась к духу леса, зная, что он все равно услышит.
— Лесовичок, милый, укрой нас и спаси. За мной услуга и много копченой колбаски. Василий из Темного Леса за меня поручится, я свои долги всегда плачу. Помоги, сделай милость.
Под ногу попалась затаившаяся в траве коряга. Я споткнулась, покатилась под откос, увлекая за собой Ортану.
Елка приняла нас негостеприимно. Хвоей за шиворотом и жесткой, заскорузлой корой в лицо. Ну это меня, степнячка успела увернуться и обошлась хвоей.