Отборная бабушка
Шрифт:
Это хорошо.
Боится, значит уважает.
— Я подумаю. — все так же обтекаемо высказался Мартиник. Сын какое-то время посверлил его взглядом, потом кивнул и вышел из комнаты.
— Завёл бы ты себе, правда, любовницу. — донёсся до меня его ценный совет из гостиной. — А то, вон, на людей уже бросаешься.
— Вон! — рявкнул потерявший терпение Мартиник. Реджинальда как ветром сдуло.
— Марианна? — неуверенно позвал король, убедившись, что сын ушёл и как следует заперев дверь.
Я вылезла из-под кровати, чихая и отплевываясь от попавшей в носоглотку пыли. Романтический момент был бесповоротно испорчен, чтоб Реджи кошки драли.
— Прости, я…
— Если начнёшь извиняться, я врежу. — честно предупредила я. Мартиник ошарашено замолчал. Да, таким тоном с ним, поди, отродясь не разговаривали. — Мы оба взрослые люди, и лично я прекрасно понимала, что творю. Полбокала коньяка это не бутылка самогона, мозги не отключает. Просто позволяет делать то, что хочется. Если кому-то не хватает смелости это признать, так никто в том не виноват. Поздно уже, мне пора.
Не глядя на него, я завернулась в лежавший на полу плед по самые уши. От моей рубашки остались одни воспоминания, а скакать по замку полуобнаженной в мои планы не входило.
По дороге до моей спальни, что составило всего лишь полкоридора, мне никто не встретился. Отгадка такой безлюдности возлежала на моей постели, совершенно по-хозяйски помахивая пушистым хвостом. Я молча пристроилась рядом на подушки, нечисть тут же забралась ко мне на колени и растянулась шерстяной гармошкой.
— Почему ты мне помог? — шепнула я, почесывая за ухом замкового. Тот довольно щурил глазищи и урчал, как заправский кот. — Твой младший хозяин же хотел увидеть, кто там, под одеялом. Ты же ослушаться и мешать не можешь.
— Так старший Хозяин абы кого не целует. Раз поцеловал — значит ты теперь тоже Хозяйка. — простодушно объяснила нечисть.
На сердце потеплело. Не было, значит, вереницы фавориток.
Ну, или их хотя бы не целовали в процессе.
24
Дворец кипел активностью. Вся прислуга и конкурсантки бурно готовились в объявлению будущей невесты. Девушки на всякий случай прихорашивались — вдруг именно ее назовут. Косились, конечно, на меня неодобрительно, как на главную фаворитку, но русский авось — он везде актуален.
Мне во дворце как-то не дышалось, и я позвала Ортану погулять.
Мы обошли практически весь обширный сад в полном одиночестве. Все слуги и охрана сконцентрировались во дворце, ну и на входах, понятное дело. Временами мне казалось, что я ловила движение в кустах, но сотрудники ли то безопасности или местная нечисть, с такого расстояния разобрать не могла.
Наконец, мы дошли до конюшни, и Ортана замерла на полушаге и полувздохе.
Я проследила за ее взглядом до левады. По огороженной забором территории, поднимая тучи песка, носился вороной конь. Перед ним прыгал обнаженный по пояс молодой мужчина, а между ними летал кожаный, плотный мяч, почти невидимый от облепившей его пыли и грязи.
Подойдя поближе, я с изумлением узнала в мужчине Реджинальда.
— Привет! — помахал нам рукой сексуально вспотевший принц. Ортана зарделась.
Я помахала рукой в ответ и ускорила шаг, оставляя позади остолбеневшую подругу.
Некоторые вопросы лучше выяснять наедине.
В одиночестве я пробыла недолго. Успела только дойти до покоев и переодеться в домашнее платье, под чутким руководством Мики.
Услышав знакомые голоса, я по возможности незаметно выглянула в коридор. Ортана и принц шли рядом, рука об руку, иногда задевая друг друга рукавами и дружно краснея. Реджи сиял свежим фингалом под глазом, степнячка просто сияла, от счастья. У моих дверей они распрощались, скомкано и неловко, и Ортана поспешно шмыгнула ко мне. Поделиться.
— Ну как? — задала я ожидаемый ею вопрос, хотя ответ и так был написан на ее лице, крупными красными буквами.
— Мы поговорили. — обтекаемо сформулировала девушка. — Он хочет, чтобы я осталась.
— А ты чего хочешь? — уточнила я.
— Я не знаю. — растерянно пробормотала подруга, и уселась на диван, позабыв про юбки. Те угрожающе затрещали, она поспешно приподнялась и переложила их, как положено.
Я присела напротив. Уговаривать лучшую подругу связывать жизнь с оболтусом я не собиралась, пусть сама решает. Но вот совет дать могу.
— Ортана! — она подняла глаза от собственных рук, которые внимательно разглядывала, погружённая в невеселые мысли. — Ты мне одно скажи. Вот если ты за него не выйдешь. Потом что?
— Вернусь в степь, конечно же. Буду отцу помогать. Я же старшая. — Ортана призадумалась и сникла. Она поняла, на что я намекала.
По законам степи младшие сестры не могут выйти замуж, пока не пристроена старшая. И соблюдается это правило жестко. Ортану пока что спасало то, что сестры ее порядком младше, и шестнадцать следующей заневестившейся исполняется только через два года.
Но время пролетит быстро, и что? Замуж по указке отца? Все женихи в степи ей наперечет известны, ни к одному ее не тянет. По политическим соображениям? Кроме Алмании у степи только шейхан в соседях, к нему в гарем отец ее точно не отдаст.
Дальше — пустыни на много дней пути.
Все, варианты закончились.
Она подняла на меня мрачный взгляд.
— Пообещай, что будешь ко мне часто приезжать. — сурово потребовала она. — Ты единственный нормальный человек во всей Алмании.
Я пересела к ней на диван и крепко обняла.
— Часто не обещаю, но на всю зиму точно могу приезжать. Делать в нашей деревне зимой все равно нечего, а здесь тренировочный зал лучше.
Ортана хихикнула, потом всхлипнула, и обняла меня в ответ. Я гладила ее по голове и грустно улыбалась.
Что-то мне подсказывало, что у нее есть все шансы сделать наконец-то из Реджи человека. Просто не будет, но кому сейчас легко?
Платье на объявление результатов отбора получилось еще скандальнее, чем на первый конкурс.