Отче Наш
Шрифт:
– Дор-и-анн Грей-ей...- Толстенький пустил в голосе петушка и зашелся в гомерическом смехе, наблюдая клопов, обнимая цыганскую люстру, выливая остатки лосьона на софу.
Дориан Грей чуть приоткрыл глаз, жестом вернул клопов в место проживания и взял в мускулистую руку изнывающий от злости телефон.
Послушав немного, Дориан изрек:
– Я есть Маг, а не клоун. Пусть в вашей "битве экстрасексов" участвуют дауны.
Положив телефон и принюхавшись, Дориан укоризненно с детскими нотками обиды произнес:
– Это мама мне лосьон готовила,
– А почему в Саракены?
– Потому что деревню моего детства так называли, что с арабского обозначает "восточные люди". Потому то там живут люди темпераментные, горячие и злые. Так что я тебе сейчас покажу status quo ante bellum, я тебе устрою положение до войны. Маску верни на место, слоников подбери, завтрак приготовь.
– Ты вот своим дисканте клопов из спячки вывел. Что мне теперь прикажешь делать?
– Спать на диване.
– Шутник. Хотя идея хороша.
– А зачем тебе эта рухлядь, ведь бумаг нет, подтверждающих значимость этой вещицы?
– Да я и сам не знаю, зачем я ее подобрал на мусоре. Шел, снежок такой беленький, от меня жена ушла, а тут она, т.е. софа валяется, и видения разные.
– И что ты там увидел?
Провидец вдруг сник, подошел к софе и стал на нее смотреть как-то по-птичьи, одним глазом сбоку. А потом заговорил нараспев, одновременно жестикулируя одной рукой, как бы рисуя:
– Стеклянные клопы будут жить под кожей человека, и будут управлять его жизнью. Без клопа человек не сможет жить и существовать. Клопы станут повелевать человеком, залезут ему в голову и человек будет делать то, что ему велят. А клопами будет руководить искусственный интеллект, и никто не избежит участи, ибо главными будут слова: кто не снами - тот против нас. А потом клопы полезут наружу и будут ужасные язвы на телах людей и главный клоп обретет лик человеческий. И кто посадит клопа на язву, тот будет получать облегчение на малое время.
– Дориан! и ты в пророках!.. А что ты скажешь, глядя на эту вещицу? Прореки, а мы потрепещем,- и подал индейскую маску.
Все еще на своей волне, маг смотрел на ангела другим глазом сбоку:
– А за Дориана тебе мое большое спасибочко.
– Да жуйте на здоровьюшко. Только ответить на страшном суде придется за все вот эти пророчества.
– Это не ты ли меня судить будешь, ангел-расстрига?
– Сам знаешь. А насчет расстриги ты не прав. Не по своей воле, а токмо по воле пославшего меня к черту.
– Я послал, я и отвечу.
– Ну да, а попробуй ты сам таскать эту личину: и пить и курить и по злачным местам тягаться. Хорошо тебе. Взял мой облик и жизни радуешься.
– Не хнычь, это еще не совсем плачевный вариант. Наш брат вашего брата, бывает, так размажет, в такие формы существования обратит, что индейский ритуал племени оджибва покажется легкой прогулкой по кунсткамере.
И отобрал маску и приложил ее к лицу, и повеяло на него
– Хочешь быть сильным - съешь сердце сильного.
– Вот это ты сейчас на что намекаешь?
– Да просто дружеская болтовня. А что, стучать будешь?
– Это пусть летописцы информацию фиксируют. Я - ангел-хранитель, хоть ты, паразит, и переметнулся к другим богам.
– Ну, а раз ты мой хранитель, то вот тебе мои новые тайные мысли, классифицируй и приведи их в порядок.
И Белелрофонт, в девичестве Фрол, с меткой подачи толстяка Дориан, стал собираться на историческую родину в Саракены. Идя в душ, по-восточному обвязывая полотенце вокруг упругой шевелюры и напевая песенку детства, он предугадывал поворотный момент своей судьбы:
Живи, пока живется, нам не о чем тужить,
Покуда сердце бьётся, на свете надо жить.
16
Как ни старалась, а всё-таки опоздала. У дверей кабинета скучал начмед. Увидев богиню, зашелся в мужском бессилии пятнами подступившей пароксизмальной тахикардии. Шагнув вперед, и выставим записную книжку как боевой щит, пытаясь бесстрастно позвякивать о щит мечом, т.е. ручкой, начмед. почувствовав приближение афазии, взбеленился окончательно.
– ВЫ... ты... сотороговый выговорс в личисное тело!- завопил с перерывами непослушного дыхания, утратив способность пользоваться собственной речью.
Эфра покопалась в сумочке и протянула страдальцу карамельку:
– Бросьте, господин начмед, ведь не юноша уже. Пойдемте ко мне в кабинет, я вам капелек отсыплю, а то вот и афазия вас скрутила, то и дело геморрагический инсульт приключиться с вашей то пароксизмальной тахикардией.
Укладывая безутешного романтика-педанта на диванчик, облачаясь в белоснежный халат, и капая по дороге капли для больного, поправляя прическу и шторы на окне, заглянув в каждый вазон и рассмотрев на улице прогуливающихся больных, ставя кипятить воду, Эфра вела профессиональную беседу.
– А ведь, дорогой коллега, патогенез, как отправная точка в изучении механизма возникновения и развития болезни изучает материальную часть болезни, на всех ее стадиях, а причину возникновения болезни нужно искать в духовном мире,- невидимом, но существующем. Вот у вас поднялось давление, а причина сего недуга проста: да будет воля моя. И пока вы настаиваете на своем - давление внутри вас будет настаиваться. И не помогут вам ни физиотерапия, ни медикаментозное лечение.
А еще скажем сердечный приступ, так это: никогда тебя не прощу. И горит сердце человека огнем злопамятства и - апоплексический удар - кондрашка по простому. Supremum vale - последнее прости.