Отдайте сердца
Шрифт:
С той стороны послышался слабый шорох, однако никто не ответил.
– Вас зовут Гарелла, верно? – коршун сделал паузу и, не получив ни слова в ответ, продолжил: – Я Грей Горано, инспектор Третьего отделения. Вы знаете, зачем мы здесь, а я знаю, почему вы оказались там. По ногам идет холод, перед глазами все темнеет и кажется, что кто-то стоит над ухом и шепчет, но никого нет, так?
– Кто вы? – из комнаты послышался визгливый голос.
– Я Грей, – повторил инспектор как можно мягче. – Вам нужна помощь врача.
– Не нужна! – голос
– Нужна, ведь вы сами пришли сюда. Еще все можно изменить. Я знаю, как вам помочь.
– Как?
– Откройте, я расскажу.
– Нет, иначе я застрелю ее!
Послышался более звонкий голос – судя по тону, пленницу ткнули или ударили. Встав к двери как можно ближе, Грей произнес медленно, чеканя каждое слово:
– Если ты убьешь ее, я убью тебя. Так ты хочешь жить или умереть сейчас? Открой, чтобы я помог.
Прошло секунд тридцать, прежде чем в замке провернули ключ. Грей тронул револьвер, проверяя, затем дал знак рукой своим офицерам и воронам, чтобы стояли. Дверь открылась всего на сантиметр или два, показалось женское лицо. Коршун резко толкнул створку от себя, схватил Гареллу за плечо и, развернув, прижал к стене. Маленький, почти игрушечный револьвер выпал из ослабевших пальцев, Грей оттолкнул его ногой.
У женщины была синевато-красная ледяная кожа, вены набухли, а сама она мелко-мелко дрожала, точно от озноба, хотя в комнате с закрытым окном стояла духота.
Продолжая держать ее, Грей спросил девушку в платье и фартуке сестры милосердия, жавшуюся в углу:
– Не ранена?
Она подняла на него зареванные глаза и выдавила:
– Н-н-нет.
– В коридоре полицейские. Иди к ним.
Девушка выскочила, тогда Грей ослабил хватку и, подтолкнув Гареллу в сторону дивана, как можно мягче произнес:
– Я должен позвать врача.
Дрожа, она посмотрела на него пустыми, тусклыми глазами. Женщина выглядела вполне милой, несмотря на яркий макияж, особенно заметный на синюшном лице. Черты казались смутно знакомыми, словно Грей уже видел ее в полицейской башне. Может, она была свидетелем по одному из дел? Или даже подозреваемой?
Мато резко замотала головой. Грей сел рядом на покосившийся диван – одна ножка короче другой. Комната была полна старой мебели: столов, стульев и досок. Настоящий преступник мог бы сделать это оружием.
– Мое сердце не бьется, врач сказал, – Гарелла с отчаянием посмотрела на коршуна. – А я знаю, оно еще бьется, но медленно. Он меня отпустил.
Простой вопрос «Кто?» так и рвался с губ, однако Грей не смел задавать его раньше времени, чтобы не спугнуть женщину.
– Я понимаю. И внутри так тяжело, кажется, кровь стала каменной, верно?
Грей сжал правую руку в кулак. Это было частью дела, закончившегося огненным адом. Его так хотелось забыть, но оно не отпустило даже с началом нового расследования.
– С вами такое было? Что со мной?
– Не было, но я знаком с тем, кто умирал дважды. Расскажите, что с вами произошло?
– Я не знаю! – Гарелла снова перешла на визг. – Я возвращалась домой, потом мне стало плохо, и очнулась я уже дома. Утром сердце закололо, а я знала, что в приюте мне помогут. Я пошла туда.
– Что за приют?
– Не знаю, я не была там никогда раньше. Так давит! – Гарелла говорила возбужденно, но глаза казались стеклянными, как у чучела. Она положила руку на грудь. – Я не чувствую ничего. Я знаю, что это все. Он так сказал. Я сделала, что надо было, и он меня отпустил.
– Кто? Что сделали?
– Не знаю, не знаю, не знаю, – как заклинание зашептала Мато. – Дай мне почувствовать себя живой!
Гарелла вдруг скользнула к Грею и, пытаясь залезть на колени, положила ледяную руку ему между ног. За одну секунду синие губы оказались так близко перед его лицом. Коршун обеими руками оттолкнул женщину в сторону от себя. Падая, она ухватилась за подлокотник дивана и так и осталась сидеть на полу, приникнув к нему, и все шептала:
– Живой, живой, живой…
Грей наклонился к ней, и одновременно с этим она дернулась и сразу обмякла, закрыв глаза. Инспектор прижал пальцы к шее – пульс остановился.
Грей медленно вышел. В деле появлялось все больше неизвестных переменных.
4.5. Мне нужно к вам
Двенадцать лет назад
Мальчик в старой потертой куртке, слишком большой для его тощего тела, стоял, вцепившись в прутья решетки, и со страхом смотрел на дворец с пятью высокими башнями. Во дворе сидели юноши и девушки в бело-красной форме. Сад был таким огромным, что их фигуры казались совсем маленькими, а лица вовсе стирались. Алето не видел ничего, но так же ощутимо, как запах распускающихся цветов, как ветер с набережной Эйнского моря, как привкус соли на губах, он ощущал магию.
Мальчик подался вперед, ближе к золоченым воротам, и снова замер. Он знал, что оказаться внутри нужно любой ценой – это его единственный шанс. Но если не поверят? Или выгонят?
Алето прижался лбом к прутьям и с тоской вгляделся в фигуры. Все говорили, что учениками Ордена жизни становятся только лучшие, самые достойные. А его же вся деревня называла оборванцем и тыкала пальцами!
Вот поэтому и надо зайти. Насупившись и грозно сжав кулаки, Алето сделал еще несколько шагов к входу.
– Эй! – по ту сторону неожиданно появился мальчишка. – Ты что, следишь за нами?
На вид он казался не старше самого Алето – лет десяти, может, одиннадцати. По нему сразу было ясно – аристократ. Алето уже видел таких: они ездили в экипажах, запряженных красивыми лошадьми, и одежда у них была без заплат, вся такая чистая и светлая, а рядом суетились слуги.
– Да не смотри так, я пошутил! – парень по-доброму улыбнулся. – Заблудился, что ли? Ночлежку ищешь? Тебе вниз по улице, а у такой большой серой статуи – направо.