Отдайте сердца
Шрифт:
Сначала мужчина осмотрел Чезаре, затем принялся готовить иглы, трубки и бинты.
– Да? А я и не заметил, как неловко получилось, – на бледном лице вошедшего медленно проступила ухмылка.
Энкарт излюбленным осуждающим взглядом посмотрел сначала на Алето, затем на Чезаре и наморщил острый нос – ну да, кровники пахли не розами и даже не ванилью.
– Тебе не жарко так ходить, Чезаре? Или в моду вошли плащи и шляпы, а я не заметил? – спросил Алето, закатав рукав черной рубашки и устроив руку на подлокотнике кресла.
– Нет, не вошли, но это мечта моей
– Абсолютно, – кивнул Алето, переглядываясь с Чезаре с одинаковой ухмылкой.
Энкарт с шумом вздохнул.
Кровному брату было за тридцать. Вряд ли он на самом деле мечтал о шляпе и плаще, но то, что его заставили надеть бело-красную форму – форму церковников, было правдой.
В Алеонте чаще всего сжигали тела, но Орден крови хранил еще один маленький секрет – иногда братья выкупали умерших у гробовщиков, чтобы потом попытаться вернуть их. Да, возможно, в слухах все же было немало правды. Что же.
Одним из таких купленных стал Чезаре Бона, который «умер» десять месяцев назад. Он был предыдущей душой церкви Эйна. Идеальное совпадение, идеальный расклад. Алето знал, что кровником ему нужен только Чезаре, и рискнул ради него. Тот был идеальным винтиком в плане. Все складывалось так удачно, что слово «идеально» можно было повторять еще десятки раз, пихая буквально ко всему.
– Дай руку, – Энкарт грубым движением затянул жгут и куском ваты, смоченным в спирте, потер сгиб локтя – больше для виду, чем для настоящего обеззараживания.
– Понежнее, пожалуйста, – попросил Алето с очаровательной улыбкой.
Мужчина воткнул в вену лежавшего полую иглу, к трубке приладил другую, затем наклонился над Чезаре. Кровь потекла от одного ко второму, Алето начал сжимать и разжимать кулак, чтобы она шла быстрее.
Чем дольше человек мертв, тем сложнее добудиться до его крови. Требовалось убрать старые, застоявшиеся потоки и влить новые. Спустя сотни экспериментов братья нашли идеальное решение: маг отдавал возвращаемому один литр шестьсот миллилитров своей крови. Однако эксперимент не заканчивался и после – кровники нуждались в постоянной подпитке, они полностью зависели от своего донора, а кровь другого человека не давала результата. Каждый из братьев, начавший такой опыт, знал, что за него еще долго придется платить здоровьем: из-за тяги к знаниям, из-за амбиций, из-за старых обид – каждый находил свою причину рискнуть.
Поговаривали, что из-за такого «единства» кровники перенимают чужие черты характера. Отлично. Значит, Чезаре точно будет рад встрече со старым знакомым.
– Ты что-то придумал для меня? – спросил тот.
– Нет, я просто хочу, чтобы ты жил полной жизнью
– Отлично. Коварные шлюхи и вино уж слишком много сил отнимают.
– Что, берешь то, что не давали при старой жизни?
Энкарт бросал недовольные взгляды то на одного, то на другого. Решил поиграть в святошу и притворяться оскорбленной девицей? Пусть, пусть слушает.
– Да нет, псы Эйна никогда не отказываются от сахарной косточки, это же не аскеты из Паучьей секты.
– Ага. О том, что происходит за воротами Южного храма, говорят многое. Это правда?
Последователям Эйна принадлежало не меньше десятка церквей по всему Алеонте и два храма. Южный был огромным комплексом, который включал в себя главное здание, где проходили богослужения, кельи, хозяйство, школу, приют и прочее. Это был город внутри города и явно не самый праведный. Хотя последователи Эйна никогда не выступали за нестяжательство и аскетизм, наоборот, они предлагали наслаждаться жизнью. Поэтому в Алеонте так любили слушки о том, что творят братья и сестры за стенами храма.
– Каждый делает, что хочет, пока это не мешает другим, – Чезаре подмигнул. – Было у меня несколько интересных людных вечеров… – поймав взгляд Энкарта, кровник не выдержал и громко засмеялся.
– Поспокойнее, – буркнул тот, поправляя иглу и трубки.
– На службе не до развлечений. Нас готовили для другого, – Чезаре печально улыбнулся, отбросив свою браваду.
Да, Алето знал и смог только понимающе вздохнуть, уставившись на высокий потолок с темными разводами.
Все началось с Альвардо. Чезаре стал его первой пробой вырастить идеального исполнителя для своей сумасшедшей мысли. Не вышло, тогда он нашел другого – других, чтобы наверняка.
Сначала Альвардо взял себе хорошего породистого щенка, затем подобрал уличную дворнягу. Он смотрел, кто из них лучше умеет сторожить и охотиться, кто лучше учит команды и вернее их исполняет. И долгие годы Алето видел в нем самого лучшего хозяина, самого любимого. Спроси его тогда, он бы честно ответил, что считает Альвардо настоящим отцом и жизнь за него готов отдать. Глава заметил, достал из грязи, отмыл и откормил, позволил почувствовать спокойствие и безопасность. Вот только два пса ему не были нужны, и когда породистый решил покусать дворнягу, оказалось, что второго проще выкинуть на улицу, да не просто выкинуть, а отдать на живодерню.
Алето осторожно коснулся черной полосы, которая тянулась от плеча до запястья на правой руке. Несколько горизонтальных и вертикальных линий были и на груди – такими татуировками в Рицуме отмечали принадлежность к отряду и положение осужденного. Вместе с оставшимися ожогами, шрамами и выбитыми зубами они составляли карту лет, проведенных в тюрьме. Такую карту не сжечь и не выбросить – она всегда будет рядом.
– Ты сколько крови забрать у меня собрался, чертяка? – Алето снова нацепил на лицо ухмылку.
– Энкарт, ты что, рассказал, что я тебя подкупил, и мы заберем всю кровь?
Секунду на худом вытянутом лице виднелась тоска, но Чезаре быстро включился в игру и тоже изобразил ухмылку.
– Почти все, – буркнул Энкарт, внимательно следя за аппаратом в виде железного короба с медными трубками и циферблатом. Он гнал кровь от одного человека к другому и вымерял каждый миллилитр. Чертовы ученые короля пытались заменить магов крови научными методами, но те с помощью их изобретений становились только сильнее. Жаль, что никто из них не видит этого момента.