Отец-миллионер под прикрытием
Шрифт:
В принципе, больше ничего интересного. Тот же обед, отдел и Дашка. Сегодня она получила хороший процент — втюхала двум клиентам комплекты. Она закрывает люксовый отдел, а я убегаю на пять минут раньше.
По эскалатору спускаюсь вниз, прощаюсь с охранником.
В воздухе дымно. Кострами пахнет. Каждую весну так. Я уже наученная и перед тем, как ступить на переход, смотрю по сторонам. Мафии вроде нет. Или я не улавливаю? Один из последних маршрутов едет долго. Сажусь на десятку, предупреждаю Лизку о приезде
Топаю в темный двор подруги. Магазинчик с пирожными уже закрыт. Ничего, фигура стройнее будет. Пальцами жму четыре кнопки на домофоне. Поднимаюсь по лестнице.
— Лиз, а ты чего? — вместо приветствия таращусь на подругу, захожу внутрь.
Она немного потрепана. В черном балахоне до щиколоток. Смотрит в ответ огненными глазами. У подруги между бровей красуется нарисованная точка алого цвета..
— Пиститту помнишь? Ну, мою личную хранительницу?
Во взгляде Лизки заметна абсолютная непоколебимость. Есть разные религии. Божества разные. На выбор. Но Лизка почитает Пиститту. Сама придумала, сама поверила. Кто ж ей запретит?
— Так вот, Марусь, на ярмарке она снова помогла. Понимаешь? Я шиш сосала до зарплаты, а тут руку в карман — а там десять тысяч! Из ниоткуда!
— Может, забыла про них?
— Ага, в куртке, которую каждый день таскаю.
Не могу утверждать, но бывают сказочные моменты. Фантастика, не поддающаяся нашей с подругой логике. Может, волшебство действительно существует?
— А воняет чем?
Чую резкий запах. Жженый. Очень сложно описать… как ладан, только слаще.
— Благовония Тутанхамона. Вытравляю энергетику Саньки. Не мой человек, и шестнадцатая попытка была точно последняя!
Верится с трудом….
— Ну что, ставь чайник. Мне надо срочно поговорить о Райнере.
Марат
И только Кошкина за дверь, как мой телефон содрогается. Ну что еще?! Недовольно тянусь к смартфону.
Грэсия.
— Х'oла, дон Марсело! — говорит по-испански.
Я знаю его как родной.
— Привет.
— Ты не прилетел в срок. Мы с отцом волновались.
Грэсия преувеличивает, как всегда. Дон Лоренсео никогда не переживал обо мне. Лишь бы единственная доченька была счастлива. Нужно лететь к ним, обязательно. Расставаться вот так по телефону не собираюсь. Испанка — видная девушка, приятная. С приданным. У нее не возникнет проблем с личной жизнью.
Может, и сам Дон перекрестится. У нас общение не заладилось с самого начала. Он слишком авторитарный, да не на того нарвался. Прикрывается своими винодельнями, а из-под полы закон нарушает. Прячется за наемниками, а сам по головам ходит. И сносит. Там целая иерархия, но и я не таксист, как думает Кошкина.
— Завтра возвращаюсь.
— Нет-нет, Марсело! Я сама прилетела. Сейчас в аэропорту, мне страшно. Русские люди такие дерзкие.
Не то слово. Ты еще в государственной поликлинике в очереди не стояла. Там бы заплакала. А вообще не смешно.
Примерно через час должна вернуться Маруся. У меня на сегодня были планы пригласить ее в ресторан и во всем признаться.
Рассеянным взглядом вожу по стенам номера. Бросить Грэсию одну в России — слишком жестоко. До первых бомжей или гопников, а дальше ее драгоценное сердце точно не выдержит.
— Марсело, аллоу?
— Найди внутри здания кафе. Подожди меня там, скоро буду.
Ай, как не вовремя. Спешно поднимаюсь с кровати.
Сам наворотил, сам виноват. Не отрицаю. Но кто же мог знать, что обычная вылазка на Родину закончится Белоснежкой? Сладкой нежной девочкой. Пушистой и искренней. Не испорченной, в отличие от меня.
Натягиваю шмотки, собираю чемоданы. Перевезу их пока в квартиру родителей в соседнем доме с Лизкой. Почти комфортная двушка, и обставлена так же, как двадцать лет назад. Тамара Валентиновна из квартиры напротив за “вторую пенсию” присматривает за жилплощадью. В эту квартиру я никого не вожу, она не приспособлена для женщин, поэтому приглашаю всех в отель. Грэсии тоже сниму номер… Объяснюсь цивилизованно, посажу в самолет и отправлю обратно. Дон разозлится, собак своих спустит. Однако и его у власти есть пределы.
Пока спускаюсь на лифте, вызываю такси, сдаю ключ на ресепшене.
— Октябрьская, 69, — хлопаю багажником подержанной тачки.
Усаживаюсь в авто, достаю из кармана телефон. Нужно предупредить Марусю. Много всего нужно. Голова идет кругом. На дисплее десять процентов зарядки — успею.
Не успел.
Грэсия снова долбит мне мозг жалобами на русский менталитет. Никто не предложил донне оттащить чемоданы к кафе. И она разгневана. Кричит мне в ухо, во второе ухо кричит водитель — он недоволен ценой на бензин. Потею в душном салоне под вонь выхлопов.
По другой линии звонит Маруся. Маленький вулкан с ангельскими глазами. Надеюсь, геранью больше кидаться не будет. Она у меня такая.
Спустя пятнадцать минут дороги испанка так и не замолкает.
— Приехали! — хрипит водитель.
Грэсия повизгивает в динамик, вызов не сбрасываю, но прячу телефон в карман. Она все равно не заметит. Расплачиваюсь с мужиком, забираю багаж. Говорю, чтоб подождал и увез в аэропорт.
На лавочке возле подъезда сидит Тамара Валентиновна. Мамина подруга. Все такая же приветливая, разговорчивая. Сразу меня узнает.
— Маратик, сынок, вернулся! Ох и подрос-то как! Богатырь наш! Софья Андреевна как? Отец как?
— Хорошо, я тороплюсь очень. Можно мне ключи от квартиры? А завтра с утра я к вам зайду.
Медленно Тамара Валентиновна разворачивается к своему ридикюлю. Ставит на колени. А у меня нутро полыхает, аж зубы сводит. Расстегивает молнию, копошится внутри. За это время я успел пересчитать все почки на двух ветках сирени и выучить наизусть номер сантехника из самопального объявления на подъезде.