Отец моего жениха
Шрифт:
– К счастью, больше не встречается, - В этот момент экран мобильного, лежащий на столе, загорается именем моего ассистента, и я, воспользовавшись возможностью завершить неприятную тему, принимаю вызов и покидаю Вип- зону.
Закрыв вопрос, убираю телефон в карман брюк и оглядываю толпу возле бара. Вдруг подогретая алкоголем рязаночка подкинет мне порцию компромата: начнет обжиматься с каким-нибудь сопляком или устроит пляски на столе. Тогда я с чистой совестью дам пинок под ее провинциальный зад, и на ультиматум сыну не поскуплюсь.
Ее ярко-красное платье я нахожу в толпе без труда. Рязаночка по-прежнему стоит у барной стойки, только теперь на месте ее подруги находится какой-то черноволосый парень. Юля, Юля. Спалилась при первой же проверке. Сфотографировать, что ли их? Ой, да что я сыщик? Хватит и того, что видел. Вон он как ей улыбается и за руку трогает. И так все понятно - слаба на передок рязаночка.
Собираюсь уйти, но в последний момент что-то меня удерживает. Наверное, то, как резко рязанка срывается с места, и то, что чернявый хватает за руку.
Блядь. Где у Андрея охрана?
Я стою на месте ещё секунд пять, прежде чем убеждаюсь, что да, мне не показалось: рязаночка пытается чернявого мудака отшить, а он отшиваться не хочет.
Чертыхнувшись от души, иду в сторону танцпола, а внутренний голос усмехается: " Чего, Серёга, решил молодость вспомнить? Неужто драться будешь?"
Конечно, я драться не буду. Мне по статусу не положено, а девчонка сама виновата, что по клубам без сопровождения шарахается. Просто позову охрану, а пока прилипале скажу, чтобы отвалил.
– Руку выпусти, бульдог французский, - слышу знакомый шипящий голос, вызывающий во мне новый приступ раздражения. Что за манера у этой Юли противоположный пол провоцировать?
– Я тебя просто поболтать зову, чё ты ломаешься?
– глумливо усмехается чернявый.
Да, без вмешательства никак.
– Девушка попросила ее отпустить, - говорю, поравнявшись в парочкой, - Или ты русского не понимаешь?
Цепкие руки и, правда, не русский. Какой-нибудь Джабраил или Муса, судя по носу.
Две пары глаз устремляются на меня: одни зелёные перепуганные, другие темные и наглые.
– Эээ, а тебе больше всех надо? Я тут со своей девчонкой общаюсь.
– Руку ее отпусти, джигит, - повторяю настойчивее.
Даю Мусе или Джабраилу несколько секунд на раздумья, после чего с силой надавливаю на его запястье. Смуглая рожа кривится от боли, и рязанская кисть оказывается на свободе. Все-таки не зря я в свое время пару уроков айкидо взял.
– Пойдем, - беру Юлю под локоть. И пусть она мне не нравится, но женщин я обижать не могу позволить.
– Вы только не деритесь, пожалуйста, - бормочет она, послушно семеня за мной.
Смешная. За кого принимает меня? За сосунка, которому надо самоутвердиться при помощи кулаков?
– Никакой драки не будет, Юля. Сейчас вызовут охрану и этого идиота выведут из клуба.
– Эээ, - несётся мне в спину.
– Чё, ебёшь ее, дедуля?
Не знаю, что меня задевает в этой фразе: упоминание о том, что я могу трахать временную невесту сына, либо же то, что меня назвали дедулей. В голову ударяет тугая волна адреналиновой крови, и, я отпустив Юлин локоть, разворачиваюсь и коротко бью чернявого в челюсть.
Бокс дважды в неделю тоже пригодился - рухнул как подкошенный. Сегодня прямо ночь премьеры моих спортивных достижений.
Вокруг начинает собираться толпа, в числе которой, судя по характерной волосатости, прибыла группа поддержки чернявого.
– Ответишь, падла. Найду и землю жрать заставлю, - доносится гнусавый голос с пола.
Совсем молодежь с Кавказа нюх потеряла.
– Чтобы искать было легче, - вытаскиваю из бумажника визитку и швыряю ему в лицо. Давно хотел от этого бумажного атавизма избавиться.
– Но я бы не советовал, если красные мокасины ещё потаскать хочешь.
Он и его дружки лают в спину что-то ещё, но тут рязаночка повисает на мне и перепуганно лепечет:
– Пожалуйста, Сергей Георгиевич, давайте уйдем.
– Прощайся с подружками, Юля, - распоряжаюсь раздраженно. Адреналин постепенно покидает меня, и я начинаю злится, что повелся на провокацию, как малолетний щегол.
– Хватит на сегодня приключений.
Достаю из кармана телефон, чтобы сказать Андрею, чтобы уволил к чертям свою охрану и заодно разобрался с горсткой кавказских гопников, а на плече горит прикосновение Юлиной груди. Третий размер и на резину совсем не похоже. Тьфу, Молотов, скорее тебе надо сворачивать свои московские гастроли. Морды бьешь на танцполе, невесту сына снять пытался. Бред какой-то.
Сергей.
– Пап, мама сегодня нас на ужин собирает. В семь встречаемся в «Парусе» на Пречистенке, - говорит Дима в трубку, и я морщусь, потому что в этот момент он начинает отчаянно кому-то сигналить, да так, что закладывает уши.
Бросаю взгляд на часы: почти пять, а мне еще в офис «Серпа и Молота» надо заехать на встречу с управляющим.
– Раньше сказать нельзя было, Дима? — выворачиваю на Садовое и моментально втыкаюсь в многокилометровую пробку. Я уже начал забывать, какие заторы бывают в Москве.
– Из головы вылетело, пап, — беспечно отзывается сын. Я не удивлен — такая безответственность очень в его духе. К сожалению.
– А повод какой?
– Повод – наша с Юлей свадьба, пап. Мама хочет обсудить детали, гостей, дату и место проведения торжества, пока ты в России.
– Ладно, буду, - отключаюсь и бросаю телефон на приборную панель.
Итак, в программу моих московских каникул добавился еще один неприятный пункт, включающий в себя ужин с бывшей женой и бедовой рязанкой. На поддержку Снежаны в избавлении сына от денежной пиявки мне рассчитывать точно не приходится. Она и раньше умом не блистала, а с тех пор как увлекалась косметологией, с ней вообще разговаривать стало сложно. Будто ей мозг заморозили ударной дозой ботокса или что она там себе колет, и теперь он реагирует лишь на слова: «ресторан», «Сейшелы» и «новая коллекция от Валентино».