Отель последней надежды
Шрифт:
Дэн помолчал.
— Найдите Санькова, майор!
— Ищем, сэр.
Тревогу объявили, как только поступил звонок из Москвы.
Нужно спешить. Как только Саньков узнает об арестах, он постарается немедленно исчезнуть, а допустить этого никак нельзя. Слишком большую они проделали работу, и русские, и американцы.
Рация ожила у Дэна в руке, и он нажал кнопку.
— Сэр, он едет на машине. Наши его ведут.
Дэн чуть не упал с кресла, в котором крутился из стороны в сторону.
— Куда едет?!
— В сторону отеля.
— Откуда едет?!
— Сэр, с ним в машине Звонарева. По всей видимости, он забрал ее из дома и везет в гостиницу. Наши подхватили его на Невском. Если едет сюда, через минуту будет.
— Понятно. Будьте готовы.
— Да,сэр.
Звонарева?! Откуда она взялась в машине Санькова?! Она должна сидеть дома и зализывать раны, а ее куда несет?! Диких мустангов все время тянет на приключения, будь они неладны!
Если все будет нормально, сейчас они его возьмут. Они профессионалы, и все должно быть нормально! Только бы в четко отработанную схему не влезла Звонарева!..
А она уже влезла!
Профессионалы не теряют ключи от лифтов, сам себе сказал Дэн Уолш, чтобы немного успокоиться. Не теряют и не находят их потом под ванной в малознакомых квартирах! Это все потому, что профессионалы всегда точно знают, где снимают штаны!
Рация опять пискнула.
— Сэр, он подъехал. Выходит из машины.
— Все готовы?
— Да, сэр.
Полковник Уолш не спеша поднялся, засучил рукава, медленно вышел из комнаты и пошел в сторону лестницы.
Если все нормально, к тому моменту, когда он спустится, игра будет окончена.
Он шел по коридору, ковер заглушал его шаги, а он шел и считал: раз, два, три.
Вот лифт, а вот и лестница, по которой однажды скатилась менеджер Звонарева. Никого нет в холле — всех сотрудников разогнали, как только поняли, что Санькова в отеле нет.
Пять, шесть, семь, восемь. Не спешить. Спешить сейчас некуда.
Он вышел из-за белой колонны и все понял.
Звонарева стояла, разинув рот и прижав к груди обе руки.
Николай Саньков с заломленными назад руками лежал щекой на стойке портье.
Уолш подошел и кивнул майору Флемингу. На Надежду он даже не взглянул.
— Поднимите его.
Пехотинцы встряхнули Санькова, и, когда тот распрямился, Уолш сказал совершенно спокойно:
— Давайте договоримся сразу, господин Саньков. Я вас ни с кем не путаю и не принимаю за другого. Попытка покушения на президента США — это серьезная история.
Коля Саньков повел головой и усмехнулся.
— Какое покушение? — спросил он весело. — Что вы!
— Ваша террористическая группа готовила покушение на президента США, — продолжал Уолш, как будто Коля ничего и не говорил. — Вы начали в Москве, когда убили настоящего господина Санькова, который ждал перевода в гостиницу «Англия». Вы убили его, чтобы занять его место. Вы знали, что подготовка таких акций — дело не быстрое, и для того, чтобы его никто не хватился, вы серьезно поссорили его с женой. Ваши люди следили за ним, фотографировали и прислали фотографии жене. Вы были уверены, что жена его выгонит, и не ошиблись. Некоторое время вы держали его у себя, а потом убили. Для того чтобы труп невозможно было опознать, вы сняли с него одежду и обручальное кольцо. Да, да, вот это самое, которое у вас на пальце. Вы убили его там же, где держали, в квартире на Сиреневом бульваре в Москве, но увезти не смогли — вам помешали гаишники, которые неожиданно встали на перекрестке. Вы или ваши сообщники оставили труп возле подъезда, уверенные, что вам это ничем не грозит, потому что квартиру вы все равно решили бросить. Совершенно неожиданно возле трупа оказалась девушка. Вы ее несколько раз видели в обществе жены Санькова, за которой вы тоже следили. Жена Санькова показывала ей фотографии мужа, и девушка могла опознать труп. Вы решили от нее избавиться, даже несмотря на то, что милиция к тому времени уже приехала. Убить ее раньше вам помешал мотоциклист, который был рядом с ней до приезда милиции. Вы проникли в подъезд через чердак, подождали, когда она войдет в подъезд, затем предприняли попытку ее задушить. Ушли вы точно так же, через чердак и крышу.
Уолш перевел дух и посмотрел в окно, на Исаакиевский собор. Коля Саньков — или как там его звали — уже почти его не интересовал, но Дэн должен был договорить до конца:
— В отеле у вас был сообщник, Гарри Уилсон, о котором нам было известно еще в Вашингтоне. Поэтому все бутылки с минеральной водой мы заменили еще на границе.
Коля Саньков чуть заметно поморщился.
— Нет, господин Саньков, это именно так. Смерть уборщицы не имеет никакого отношения к тому, что она пила именно эту воду. Она умерла от инфаркта, только и всего.
Дэн помолчал немного.
— Мы знали Уилсона, но не знали вас, хотя и подозревали с самого начала. Вы единственный человек, который пришел на работу в отель после того, как было официально объявлено о визите. И оружие вы спрятали не слишком удачно. Швейцару понадобились шины, и госпожа Звонарева нашла ваш пистолет. Когда московский милиционер показал мне фотографии трупа, который так и не был опознан в Москве, все стало ясно. Нужно было проверить все до конца, и выяснилось, что господин Саньков с начала лета не показывался у себя дома и разговаривал с женой по телефону лишь один раз. Труп она опознала. Какие-нибудь неясности?
— Да! — раздался вдруг тихий голос. Майор Флеминг дрогнул лицом, а Уолш в изумлении обернулся.
— Простите, — сказала Надежда Звонарева, — а Гарри Уилсон — это наш главный по компьютерам?
Уолш кивнул.
Русские женщины всегда нарушают правила, по которым живут все остальные люди! Потому что они произошли не от обезьян, а от диких мустангов. Ну, по крайней мере эта!..
— А что было в бутылках?
— Жидкость, которая при соединении с воздухом превращается в сильный отравляющий газ. Что-нибудь еще?
Все молчали, и Уолш снова повернулся к Коле Санькову.
— Вы взялись не за свое дело, — сказал он. — Ваша специальность — банальные заказные убийства, а вы решили, что способны на международный терроризм!
— Откуда вам известно, на что мы способны?!
— Президент Соединенных Штатов не приезжает в Россию. Это блеф, от первого до последнего слова. Игра спецслужб. А вы поверили и попались. Это непростительно для террористов, даже начинающих.
И Колю увели, и, уходя, он еще оглядывался на Уолша и щерился, как волк.
«Осенний поцелуй, сок рубиновой вишни, как жаль, что ничего у нас летом не вышло…» — распевал приемник, а Максим Вавилов мелким почерком описывал место происшествия. Это нужно было сделать, собственно, как раз на месте, но он не сделал, поленился, вот и приходится теперь выдумывать, художественную беллетристику сочинять.
Теперь он писатель. Как, дай бог памяти, его фамилия-то?! Того, кто сочинял из жизни крокодилов?
Ах да, Галапагосский! Впрочем, он, Максим Вавилов, тоже в своем роде писатель и тоже когда-то сочинял из жизни крокодилов. Насилу бросил.