Отголоски прошлого
Шрифт:
Первые звуки, которые услышал Грейди, приближаясь к деревне, были выстрелы. Сперва редкие, одиночные, он даже не сообразил поначалу, что это за непонятный шум и любопытства ради ускорил шаг. Ведро как всегда мешалось и путалось под ногами, но оно же, скорее всего, спасло ему жизнь, иначе он вернулся бы к своему дому гораздо раньше. Когда короткие выстрелы сменились очередями, Грейди на миг застыл, прислушиваясь. Показалось ли ему, или это были чьи-то испуганные крики? Чтобы понять как следует, нужно было идти вперёд, и ноги, повинуясь безмолвному желанию мозга, двинулись дальше. Шум нарастал по мере того, как мальчик приближался к деревне, и теперь он уже не сомневался – там что-то происходит. Слабый ветерок донёс до него едкий запах дыма. Пожар? И поэтому все так кричат? Чей дом загорелся? Охваченный волнением, Грейди снова пошёл быстрее. Теперь он не только чувствовал, но и видел густые клубы дыма, летящие ему навстречу. Плотная стена деревьев пока что загораживала ему общий обзор, а какой-то внутренний голосок уже, захлёбываясь, кричал: «Остановись!!! Не ходи туда!!!» И ноги сами по себе почему-то слабели, становились ватными и непослушными.
Он очень долго стоял в немом ступоре и просто смотрел на этот кошмар. В голове не было никаких мыслей, всё фиксировалось машинально, словно записываясь на магнитофонную плёнку. Полуголые, обезумевшие от ужаса люди падали на землю один за другим под проливным дождем автоматных очередей. Ви-Си не жалели абсолютно НИКОГО. Ни стариков… Ни женщин… Ни детей. Они методично убивали ВСЕХ, кто попадался им на пути. Грейди не мог понять, страшно ему сейчас или нет, но когда кто-то из вьетконговцев шагнул в его направлении, мальчик, подчиняясь природному инстинкту самосохранения, рухнул ничком в длинную траву, которая укрыла его всего почти целиком. Правда, смотреть лёжа было не очень удобно, и лучше бы было всего этого не видеть, но тогда Грейди не мог контролировать свои действия. Его рассудком на тот момент управлял сильнейший шок. А потом он заметил своих родителей и чуть было не бросился из укрытия к ним навстречу. Правда, они бы его не увидели. У обоих на глазах были чёрные повязки. С руками, связанными за спиной, их пистолетами толкала перед собой небольшая группа «чарли», которую возглавлял…человек, которого Грейди очень хорошо знал. Этот парень часто бывал у них в гостях, часами мог там просиживать, и родители по-дружески звали его просто Том. Грейди не имел ни малейшего понятия, откуда он взялся в их жизни, просто приходил так же, как и многие другие американцы, заезжающие в Чан Ло по каким-то серьёзным делам. Этот Том всегда был изысканно вежлив и учтив, особенно когда разговаривал с мамой, а папы рядом не было. Он угощал Грейди сладостями, расспрашивал его о всяких пустяках, но при этом так хищно улыбался, что общаться с ним мальчику не хотелось, и он находил разные причины, чтобы поскорее уйти подальше. Том не давал ему никакого повода для такой антипатии к своей персоне, но в этом не было необходимости – один вид его слащаво-доброй улыбочки вызывал в душе ребёнка неосознанное отвращение.
В последний раз Том был у них дома буквально пару дней назад, Грейди прекрасно это помнил. Отец с утра уехал в Сайгон и должен был вернуться только к вечеру. О чём разговаривала с гостем мама в его отсутствие, Грейди не имел ни малейшего представления, так как целыми днями бегал с друзьями во дворе, но, кажется, их беседа закончилась не очень хорошо, потому что уходил Том на взводе, очень рассерженный, и мама даже на крыльцо не вышла, чтобы его проводить, как это делала обычно, и потом до вечера была чем-то сильно расстроена. Даже папа, когда вернулся, это заметил, а сам Грейди в душе понадеялся на то, что этот противный тип у них в доме больше не появится никогда, и настроения маме не испортит. Он и не появился. Он пришёл сейчас и привёл с собой целую группу вьетконговцев. Мальчик изумлённо всматривался в застывшие недалеко от него фигуры, сейчас он мог расслышать и некоторые обрывки фраз, которые, впрочем, были ему совсем непонятны.
– Это какая-то ошибка. – Говорил отец по-вьетнамски. – Мы мирные люди, миссионеры… Мы уже два года тут работаем… Мы не имеем никакого отношения к ЦРУ…
– Он лжёт.– Сказал Том троим своим спутникам «чарли» так же, на их родном языке. – Убейте их.
Родителей толкнули пистолетами, и они почти одновременно упали на колени…Грейди дёрнулся, но всё-таки остался лежать, судорожно сжимая в пальцах клочки сухой травы. От дыма было трудно дышать, глаза всё сильнее щипало. А может, это были слёзы… Он не знал. Он смотрел на маму в праздничном светло-голубом платье и думал о том, что сейчас оно испачкается, но ни Тому, ни стоявшим с ним рядом Ви-Си не было до этого никакого дела. Двое из них как по команде взвели курки пистолетов и направили их прямо в головы своих пленников.
«Они же не выстрелят… Они не должны… Они не могут…»
– Том, - Неожиданно спокойно окликнула мама своего палача, - ты же знаешь, что мы не виноваты. Зачем ты это делаешь?
– Я тебя предупреждал, что ты пожалеешь, Фэй. Ты сама во всём виновата.
– Бог тебе судья, Том.
– Я ему не по зубам, дорогая, так что не пугай, ладно? Лучше помолись, как ты всегда это делаешь – глядишь, на самом деле в рай попадёшь.
«Правда, а где же Бог?.. Почему он не приходит и ничего не делает?!»
Еще Грейди успел заметить, что отец что-то тихо шепчет себе под нос. Значит, он разговаривал с Богом, как всегда это делал у себя на работе. Однако там, в церкви, божья помощь никому не была нужна так, как здесь и сейчас. А Бога тут не было. НЕ БЫЛО…НЕ БЫЛО…
Ему до последнего казалось, что он спит, хотя раньше ему никогда не снились такие страшные сны. Два выстрела прозвучали глухо, как хлопки, но в ушах будто прогремел один большой взрыв, из-за которого Грейди даже собственного крика не услышал. Он почти сразу же зажмурился и уткнулся лицом в ладони. Конечно, это всего лишь кошмар, и он сейчас проснётся. Потому что наяву такого не бывает, это просто НЕВОЗМОЖНО… Но шум вокруг не смолкал, истошные крики со всех сторон деревни не стихали ни на минуту, а дым от пожаров немилосердно раздирал горло, вызывая безудержный кашель. Для того чтобы приглушить его хотя бы немного, нужно было прикрыть рот ладонью, однако Грейди боялся оторвать руки от лица, боялся даже немного приподнять голову и посмотреть ТУДА, где ещё слышались отрывистые реплики на вьетнамском, но ни отцовского, ни маминого голоса среди них больше не было…
Он почти не помнил, когда и как оказался на ногах, не помнил, как бежал, не разбирая дороги, обратно в джунгли, продираясь сквозь кусты и папоротник – только бы как можно подальше от этого ада, чтобы не видеть, не слышать, не осознавать. Бежал долго, пока хватало силы и дыхания, пока не споткнулся о кочку и не упал на живот, но и тогда ему все еще казалось, что совсем рядом раздаются выстрелы, и эти страшные люди с автоматами бегут за ним по пятам и ищут, чтобы убить так же, как родителей.
– Мама… - Шептал он самому себе как в бреду. – Мама… Мамочка..
Он понимал, что мамы больше нет и не будет никогда. Он очень хотел заплакать, но слёз почему-то не было – там, внутри, словно пережало какой-то клапан, отвечающий за чувства. Наверное, это была такая своеобразная защитная реакция на стресс, иначе, поддавшись эмоциям в полной мере, Грейди, пожалуй, сошёл бы с ума прямо там. Особенно после того как поднялся и, оглядевшись, не сообразил, где он находится. Вокруг сплошной стеной стоял лес. Непроходимые, тёмные джунгли, совершенно чужие, враждебные, незнакомые. Уже сложно было вспомнить, с какой стороны он прибежал и куда теперь нужно идти, чтобы спастись. От чего спастись, Грейди тогда тоже не задумывался. Потому что думать было страшно. Уже потом, постепенно мозг начал работать в безопасном режиме, почти машинально делая для себя определённые выводы. Родителей у него нет. Дома нет тоже. Он совсем один в этом лесу и идти ему некуда. А надо. Иначе можно умереть.
Теперь Грейди знал, что такое война, видел, как погибают невинные люди – жуткая картина уничтожения деревни стояла у него перед глазами как живая. Он тоже мог быть там. Мог бегать вместе со всеми, в дыму и огне, крича и плача, и упасть под градом пуль, для того чтобы перестать существовать на этой земле. Грейди часто слушал мамины рассказы о другой жизни. Она говорила, что смерть – это всего лишь переход в другой мир и её не нужно бояться. Но мама не предупреждала его, что этот переход бывает таким ужасным. И если она была права, и на том свете действительно всех их ждал прекрасный райский сад, то Грейди всё равно не хотел туда попасть ТАКИМ ОБРАЗОМ. Он хотел жить на ЭТОЙ земле, где всё было понятно и дорого, так, как он привык. Однако этот мир только что разрушился безвозвратно вместе со смертью родителей. Наверное, он сам был виноват. Вместо того чтобы лежать в кустах, ему нужно было выбежать из своего укрытия к ним. И тогда в тот новый, неведомый мир они бы отправились все вместе, семьёй. Но он не смог. Он струсил. Поэтому родители ушли без него.
Подобные мысли рассеянно бродили в голове Грейди всё время, пока он пробирался по пальмовым зарослям. Вокруг него кипела жизнь: шумела на ветру листва, переливаясь на разные голоса, пели птицы. Всё это было привычно и знакомо при свете солнца – он часто ходил в джунгли, правда, не очень далеко от деревни. Днём они его нисколько не пугали. Но не дай бог какому-нибудь, даже взрослому человеку, оказаться там глубокой ночью, когда стены из деревьев становятся еще плотнее, а густая листва полностью закрывает небо, создавая замкнутое пространство, из которого невозможно вырваться, когда каждый куст вдруг превращается в уродливое чудовище, готовое наброситься на тебя, а где-то не очень далеко кричат и лают вполне реальные, голодные звери. Грейди даже сейчас, спустя годы, невольно содрогался, вспоминая ту долгую ночь, проведённую им в зелёных дебрях. Безмерно уставший, измученный голодом и страхом, он до самого рассвета пролежал под кустом, не смыкая глаз, вздрагивая от каждого шороха и крика птиц. Он был близок к панике, но опять же, боялся шуметь – здесь его мог услышать любой дикий хищник, здесь могли появиться «чарли». Угроза исходила буквально от всего, что его окружало, угрозой были в равной степени и люди, и животные, и насекомые, хотя он, маленький беззащитный мальчик Грейди, никому из них никогда не причинял никакого вреда. Он пытался бороться со страхом – отвлекался разными хорошими мыслями, и даже представлял себя Маугли, книжку о котором ему читала мама. Этот ребенок тоже заблудился в джунглях, и его там никто не съел. Его спасли волки… Сейчас Грейди был бы счастлив встретить здесь таких же добрых, хороших волков… Однако никто не торопился к нему на помощь. Да и кто бы мог сюда прийти? Все, кто знал Грейди и кто бы мог его выручить, погибли в Чан Ло вместе с родителями, а больше у него не было никого.