Отголоски прошлого
Шрифт:
В церкви было тихо и пусто. Пожилой седоволосый пастор в чёрной рубашке встретил молодого человека с радостью и удивлением – белых христиан в Хошимине можно было по пальцам пересчитать, и каждый прихожанин ценился на вес золота.
– Добрый день, сын мой, чем я могу тебе помочь?
До боли знакомое обращение полоснуло по сердцу раскалённым лезвием ножа. Как давно он не слышал таких речей!...
– Я… Не знаю, святой отец… - Грейди растерялся, с трудом подбирая слова. – Мне бы хотелось…
– Тебе нужна помощь? – Тёплые карие глаза
– Да. – У него не было сил это отрицать. – Нужна… Но я не знаю, как вам всё это объяснить…
Святой отец сочувственно улыбнулся:
– Ничего страшного… Всё получится само собой, стоит только попробовать раскрыть своё сердце. Ты хочешь поговорить или спросить какого-то совета? Тебя гложет какая-то проблема?
– Да, святой отец. – Грейди было нужно всё и сразу. – Я запутался в себе… В своей жизни… Я перестал понимать, что правильно, а что нет… Можно мне… исповедаться?
Потом, сидя за шторкой перед решетчатым окошком, он долго собирался мыслями и пытался заставить себя полностью раскрыться. Это оказалось труднее, чем он ожидал.
– Так получилось, что я… стал убийцей…
Вполне возможно, что святой отец слышал в своей жизни и не такое. Особых эмоций он, во всяком случае, не выразил.
– Продолжай, сын мой. Тебя это мучает?
– Да, очень… Прошло десять лет, а я до сих пор вижу это в кошмарах и не могу найти себе никаких оправданий.
– Это произошло случайно? Или ты хотел убить?
– Ни то, ни другое. Меня заставили.
– Каким образом заставили? – А вот это откровение озадачило пастора и даже в какой-то степени взволновало.
– Под страхом смерти.
– Где это случилось?
– На ринге. Это были бои без правил, в которых проигравший должен был умереть. Я не хотел в них участвовать, но моего согласия никто не спрашивал. Сказали, что убьют меня, если я не выйду на ринг и не буду драться.
По ту сторону окошка на какое-то время повисла угнетающая тишина. Подобного пастору ещё точно слышать не приходилось, и сейчас он думал, как ему правильно реагировать.
– Сколько раз ты выходил на ринг? – Спросил он наконец, сам того не подозревая, попав по самому больному. Грейди представил, что этот человек сейчас о нём подумает, но отступать ему было поздно. Он сам этого хотел…
– Я не знаю… Много…
– И всегда побеждал? – От этого вопроса по спине пробежали мурашки.
– Всегда… Иначе я бы тут с вами сейчас не говорил…
– И каждый твой бой заканчивался чьей-то смертью?
– Да… Это было правило. Если бы я отказался его соблюдать, меня бы убили.
Новая пауза. Похоже, священник был шокирован.
– Это страшный грех, сын мой…
Можно подумать, что своим замечанием он открыл Америку!
– Я знаю! – Грейди вспыхнул как порох, сам того не желая. – Поэтому я сюда и пришёл! Мне тяжело с этим жить! Я понимаю, что
– Сын мой… - Пастор попытался его остепенить, но молодой человек не услышал его тихого голоса.
– Я сильно испугался! Мне было семнадцать лет, и я просто боролся, чтобы выжить! Я не хотел никого убивать, особенно…
– Сын мой, успокойся… Тобой владеет гнев, а он ослепляет душу и разум. Я верю, что ты этого не хотел, верю, что тебе тяжело. Никто не обвиняет тебя в том, что ты хотел жить, это вполне естественно для каждого человека…Скажи мне, пожалуйста, ты всегда был верующим или только теперь почувствовал необходимость найти утешение у бога?
Грейди был так зол, что чуть было не ляпнул, что в бога как такового он не верит уже давно, и в конкретной ситуации ему просто хотелось выговориться, однако вовремя спохватился и взял себя в руки.
– Я родился в семье протестантов. – Произнёс он вместо этого. – Мой отец был пастором, таким же, как и вы.
– Вот как?
– Да, и он так же как вы работал во Вьетнаме, во время войны. Только в деревне, а не в городе. Там его и убили вместе с мамой.
Молчание за тонкой деревянной перегородкой на этот раз было долгим и напряжённым. Грейди уже показалось, что пастор заснул, когда неожиданно снова услышал его охрипший голос.
– Как называлась эта деревня?
– Чан Ло.
– Не может быть…А как… как звали твоего отца?
– Гарольд. Гарольд Джеймисон…
– О, господи…
Их странный диалог через окошко всё меньше и меньше был похож на исповедь – завернул он по ходу куда-то не в ту степь, а теперь окончательно выбил из колеи обоих собеседников.
– Грейди?..- Это было скорее утверждение, нежели вопрос, однако услышав от совершенно постороннего человека своё имя, молодой человек на мгновение выпал в осадок.
– Да…Откуда вы меня знаете?..
Как оказалось позже, Грейди тоже прекрасно знал этого человека, просто забыл с годами, а при встрече не смог узнать, что и не мудрено. Когда их миссионерская группа перебиралась из Канады во Вьетнам, Джастин Бролли был на двадцать два года моложе и выглядел несколько иначе, чем сейчас. Хотя неспроста же Грейди с самого начала уловил в нём что-то знакомое – в своё время они очень тесно дружили семьями. Еще в Гамильтоне и Джастин, его супруга Кэролайн были рьяными последователями религии, которую проповедовал отец. Бог не давал им детей, и они очень надеялись рано или поздно заслужить у Всевышнего эту милость. В Чан Ло чета Бролли жила тоже по соседству, буквально через дом, и даже Грейди помнил, сколько было радости, когда Кэрри, спустя столько лет, всё-таки смогла забеременеть: мечты и планы на будущее строились у него на глазах, и мама собиралась быть крёстной для будущего малыша…Это было где-то за два-три месяца до их гибели… До сих пор Грейди был уверен, что семейство Бролли постигла общая страшная участь. Отец Джастин думал о Джеймисонах то же самое.