Откровение Элохим
Шрифт:
Интересно кто же этот ваш бутончик? Ваше величество. Презрительно фыркнув, подумала Пуатье.
Бутончиком оказалась мадам де Тамп. Пуатье узнав, кто это, скривила губы, сжав их и презрительно фыркнув, словно породистая лошадь.
Значит, считаете меня старой?! Ваше величество. Думала Пуатье, смотря вслед удаляющемуся королю.
А уж про вас я вообще молчу, ваше величество!
Мерзкий, кривоногий старикашка! Добавила она.
Прищурив зло глаза, сжав и скривив губы ещё сильней. Чувствуя, как закипает всё внутри неё, гневом. Думая о короле, который был далеко не молод и гораздо старше самой Пуатье. Если бы взгляд мог убивать, то удаляющаяся фигура короля упала бы замертво!
Бутончиком оказалась молодая и довольно привлекательная, мадемуазель де Темп. Она была действительно хороша, как подметила Диана. Увидев эту красивую, белокурую девицу. Её корсет, казалось, был затянут так сильно, что она наверняка носит с собой нюхательную соль, подумала Пуатье про себя. Боясь, в любой момент свалится в обморок от недостатка воздуха. Хмыкнув, подумала Диана.
Де Тамп была белокожей, какими бывают только блондинки. С тонкой, словно прозрачной, с розовым оттенком и лёгким румянцем самой юности, кожей. Они невзлюбили дуг друга с первого взгляда.
Но, войну, которую окрестили "Войной двух дам", начала де Тамп, которая была на лет 10 моложе Пуатье. И потому её приверженцы стали говорить об увядшей красоте Пуатье. Даже поэты и художники приняли участие в этих раздорах.
Диану при дворе называли колдуньей. Так как, несмотря на свои годы, она была удивительно хороша. И даже более юные девы рядом с ней выглядели очень блекло. Про неё говорили, что она знает секрет каких-то мазей и средств. Особенно бесили эти слухи герцогиню де Тамп, считающую себя первой красавицей. Плодом этой ненависти становились глупые стишки, памфлеты, в которых поэты из её лагеря высмеивали Диану де Пуатье. Называя её: «беззубой и безволосой, старой лошадью и грибом, которая обязана своей внешностью лишь косметическим средствам». По наставлению де Тамп был написан не один гадкий памфлет оскорбляющий Диану.
В памфлетах писали: «Женщинам не дано возрождаться. Потому что те, кого время выбрало, чтобы использовать, вместе со временем выходят из употребления. Раскрашенная наживка, не притягивает дичь. И даже если бы, ты купила всё необходимое женщине. Не добилась бы от любовника желаемого, потому что для любви надо быть живой! А ты, мертва»! Это, несомненно, совершенно не соответствовало действительности, и не как не могло повредить Диане.
Потому что она выглядела не старше самой де Тамп, хоть и была по годам намного старше той. И тем более Пуатье нельзя было назвать раскрашенной куклой, так как она употребляла очень мало косметики. Всё это, разумеется, было, ложью! Потому что Диана была, несомненной, красавицей. А эти памфлеты лишь ужасно злили Пуатье. Она не собиралась ни забывать, ни прощать де Тамп. Она поклялась сама себе, отомстить мерзавке за пакости! Ответ Пуатье не заставил себя ждать. Поэты, в лагере Пуатье, а их было, совсем немного. Писали ответные памфлеты в адрес де Тамп «О слишком, туго затянутом корсете де Тамп и слишком не пропорциональной голове. Похожей своей несовершенной черепушкой на вытянутое яйцо». Весь двор разделился на два лагеря. Так художник Приматиччио, всё время рисовал герцогиню де Тамп. Его картины, были украшением королевской галереи. А Бенвенуто Челлини выбрал в качестве модели прекрасную Диану. Итак, началась война поэтов и художников! Которая была полна колкостей и сравнений, хитростно запрятанных в стихах, но так явно намекающих на ту или иную даму. Война двух красавиц! Полных гордости и амбиций. Война двух дам.
Принц
Диана, потеряв расположение короля. Осталась практически одна в кругу не многих сторонников. Тогда как де Темп, будучи
И вот однажды утром Диана прогуливалась по саду. Находясь в не очень хорошем расположении духа. Головной убор на голове как всегда мешал ей. Он никак не хотел удерживаться у неё на голове. Диана в свою очередь просто терпеть не могла их. В это утро она была очень раздражена, и головной убор мешал ей особенно. Пуатье бесконечно поправляла его. Она как-то неуклюже его дёрнула, пытаясь в очередной раз поправить его и нечаянно порвала. Бусины и пришитые к нему драгоценные камешки оторвались и градом покатились вниз в траву.
О, чёрт побери! Мысленно выругалась она.
Средств на новые драгоценные камни у неё сейчас не было. Поэтому оглянувшись по сторонам, словно воришка и не заметив никого поблизости, она опустилась вниз к траве, присев. И-о-ужас! Сняла перчатку и стала искать драгоценные камешки в траве, собирая их. Надеясь позже дать пришить их вновь швее, увлёкшись этим занятием. Как вдруг услышала неожиданно голос за спиной. Голос принадлежал мужчине.
Вы что-то потеряли, мадам? Спросил он.
Она застыла в ужасе.
О, боже мой! Испугалась она.
Она лазает рукой в траве, и на её руке нет перчатки!
Это всё было верхом неприличия!
Не достойное поведение дамы её положения!
И теперь её точно обзовут ещё и деревенщиной!
А мерзкая де Тамп напишет очередной мерзкий памфлет. Это, несомненно! Думала обо всём этом, испуганно Диана. Она медленно и не смело повернула голову на голос, оставшись сидеть над клумбой. И увидела возвышающегося над ней симпатичного молодого человека. Он был чуть смуглым и черноволосым. Он смотрел на неё внимательными чёрными как ночь глазами. Одет он был сравнительно просто, и она вздохнула с облегчением. Возможно, этот молодой человек приехал в чьей-то свите. Сопровождать какого-то знатного и богатого придворного. А значит с де Тамп, он возможно не знаком. Он мило ей улыбнулся, увидев её испуганный и растерянный вид. Она неловко ответила ему смущённой улыбкой.
Он повторил вопрос.
Мадам, вы что-то потеряли?
О, ответила она, наивно.
С моего головного убора упали камешки.
Я неловко дернула его, и они посыпались в траву. Наивно закончила она, улыбнувшись ему шире.
Может вам помочь? Просто ответил он. И не дожидаясь её ответа, присел рядом с ней, начал усердно собирать камешки, копошась в траве.
Кажется всё. Сказал он, протягивая ей все собранные камешки.
Она протянула свою чуть запачканную землёй ручку. Деловито перед этим отряхнув испачканную руку о другую руку. Он молча наблюдал за её действиями. Увидев это, его брови медленно поползли вверх. Она улыбнулась ему ещё шире и забрала камешки, деловито положив их в мешочек и надев перчатки, словно ничего и не было.
О! Слава богу! Думала Пуатье. Это оказался этот милый молодой человек, а не кто-то другой. И никто ничего не узнает!
Что вы тут делаете? Начала она разговор вопросом, чтобы глупо не молчать.
Пишу стихи. Просто, ответил он.
Стихи? Удивилась Пуатье, с интересом и более внимательно приглядываясь к молодому человеку.
А вы? Ответил он, вопросом на вопрос.
Я вас здесь раньше не видел.
Впрочем, я только недавно вернулся, добавил он.
Вы наверно появились в моё отсутствие.