Открывая глаза
Шрифт:
– Да, такие разговоры велись, но мы не пошли на просьбы вашей школы, сейчас в городе не совсем спокойная ситуация, поэтому мы не можем возлагать на себя такую огромную ответственность, позволяя неопытным студентам лечить больных; у нас просто нет людей, которых можно приставить к вам, для постоянного контроля или помощи.
– Но мы бы могли разделиться и небольшими группами пристали бы к докторам, наблюдая за их работой и, по возможности, пытаясь помочь! – не останавливался Пол. Окружившие их студенты тоже были недовольны ситуацией. Даже самым плохим ученикам группы было обидно, что недельный выходной уходил из под носа.
– Мистер…
– Гудвин.
– Мистер Гудвин, не я решал эти вопросы, поэтому предлагаю скорее отправиться по палатам, пока не наступил обед, тогда здесь будет не до вас, – криво улыбнулся доктор Донуэлл, пытаясь тем самым взбодрить приунывших студентов. – Поверьте, вам не будет скучно сегодня. Возможно, немного попрактиковаться у вас получится. Пройдемте вот в эту палату. Я только что провел осмотр нескольких пациентов, больных горячкой, они сейчас спят, поэтому прошу не шуметь.
Все зашли в просторную палату, казалось, такую же длинную, как и коридор. В помещении блуждал легкий неприятный запах. Пол не сразу нашел его источник; медицинские утки незамысловатой формы спрятались под кроватями. В голове у Гудвина закралась мысль, что санитария в этой больнице отсутствует, а заметив, какая пыль скопилась на оконных рамах, и на каких грязных полам они стоят, он только сильнее её подтвердил. Множество кроватей располагались друг рядом с другом, и практически все они были заняты. Несколько пациентов спало, остальные вели беседы или же читали.
– Ещё раз прошу вас не шуметь! – попросил доктор Донуэлл, и направился к одной из пациенток: – А вот, например, Сара, которая пришла к нам сегодня утром. У неё… ну, впрочем, вы сами можете определить, что у неё, если внимательно осмотрите. Сара, вы позволите?
Женщина лет тридцати пяти, с нездоровым внешним видом быстро кивнула. Её сухие губы слегка дрожали, выглядела она очень худой и бледной, но доктор успокоил студентов, которые не решались подойти к больной: – Не бойтесь, ей уже ничего не угрожает, скоро она пойдет на поправку.
Грегг подошел к женщине первый, взял лежащий на тумбе стетоскоп и стал слушать её сердце, прислонив инструмент к груди пациентки. С другой стороны кровати стал Пол, чтобы поближе рассмотреть больную. Аткинсон очень быстро стал проводить осмотр, точно ему первому хотелось блеснуть своими знаниями.
– Посмотрите на меня, – сказал он, взгляну в глаза Саре, – Голова болит? Жар? Аппетит понижен?
Женщина отвечала короткими кивками. Грегг, прослушав ещё раз пульс, обратился к доктору.
– Мистер Донуэлл, это лихорадка. Учащенный пульс, жар, головные боли и, насколько я могу судить, чрезмерная худоба, это всё говорит о повышенном обмене веществ. Из чего я могу сделать вывод, что это лихорадка, которая до сегодняшнего дня прогрессировала. Я прав? – он улыбнулся.
– Сара, а почему вы не говорите? – спросил Пол, которого насторожило молчание женщины.
Она поднесла руку к горлу и потерла его.
– Откройте рот.
Сара повиновалась. Пол внимательно рассмотрел её язык, пересчитал зубы, кинул взгляд на нёба и наконец, увидел то, что и хотел. Её миндалины были красными. На одной из них были небольшие белые пятна.
– Грегг, открой рот, – обратился он к товарищу.
– Зачем это ещё?
– Ну, открой, открой! – и, ещё не получив согласия, Пол потянулся руками к его челюсти.
– Вы видели, что у неё во рту? – спросил он у доктора, – Её миндалины красные.
Грегг не верил, что его обошли, как будто это было в первый раз. Он повернулся к Саре и сам посмотрел на её миндалины.
– Но все симптомы говорят о лихорадке.
– При воспалении миндалин симптомы практически такие же, плюс боль в горле, что может привести к ангине и воспалению, – ответил Гудвин Аткинсону. Мысленно он был рад, что самый сильный студент иногда тоже ошибается. Но они с Греггом всё-таки были друзьями, поэтому он никак не показал свою радость.
– Очень хорошо! Всё абсолютно верно. Вы прекрасно справились, мистер Гудвин. Ну что, кто-нибудь ещё хочет испытать себя?
Хотели все. Хоть и хлипкая, но всё же это была возможность проверить свои знания на практике. Доктор ещё раз приказал, чтобы никто не шумел и не мешал больным отдыхать и, дав Нейтону указ проверить поставленные всеми диагнозы, откланялся. Студентам не нужно было повторять по два раза, они сразу же ринулись в бой, выбрав себе каждый по бодрствующему пациенту.
Гудвин подошел к окну рядом с кроватью Сары. Настроение, несмотря на правильно поставленный диагноз, не появилось; Пол не мог поверить, что за пациентами здесь никто не следит, разводя антисанитарию. Гудвин протер рукой запыленный подоконник, мысленно посмеявшись над собой за пустую надежду, что это хоть как-то исправит положение. Из окна был хороший вид на внутренний двор больницы, где в беспорядке росло несколько пожелтевших деревьев и где сейчас происходило странное движение. Двое мужчин то появлялись, то скрывались за углом здания и, выходя, выносили большие мешки, бросали их на телегу, запряженную лошадью, и вновь повторяли свои действия. Мужчины делали свою работу так грубо и быстро, что Полу стало интересно, чем же они нагружают телегу.
– Пол, – к нему подошел Грегг. – Но симптомы воспаленных миндалин немного другие.
– Смотри, – не слушая друга, указал пальцем на мужчин Пол. – Как ты думаешь, что это?
Грегг приблизился и окну и, взглянув вниз, произнес: – Что-то ненужное выносят, а что? Я плохо вижу так далеко, даже в очках, – он прищурил глаза, и снова посмотрел на улицу. – Пол, ну я все-таки хотел бы разобраться, как ты понял, что это именно воспаление миндалин?
– На мусор это мало похоже. Грегг, извини, давай потом. Нейтон, можно тебя? – тихо позвал Гудвин врача, как только Грегг замолчал. Тот сначала не хотел идти, показывая, что проверяет сокурсников Пола, но закончив с одним из них, подошел к молодым людям.
– Что делают те люди?
– Тихонько, вам нельзя вставать, – произнес Нейтон, поднявшейся было на локти Саре и её соседу, которым стало интересно происходящее на улице.
Уложив людей обратно, Оливуд взял Пола за плечо, отведя его в сторону. Он даже не посмотрел на то, что было во дворе. К ним подошел и Аткинсон, споткнувшись о плохо спрятанную утку. Жидкость расплескалась по его штанине. Он тихо выругался, но тут же замолчал, услыхав смешки своих сокурсников. Нейтон прошептал: – Лучше не подходите туда и не задавайте вопросов, чтобы у пациентов на фоне болезни не разыгралась бурная фантазия. Это просто умершие; их тела увозят прочь. Это бедняки, оборванцы, мигранты, которых было не спасти, и у родственников которых нет денег на похороны или у которых вообще нет родственников. Вы можете не беспокоиться, тела просто сжигают.
– Эти тела из морга? – негромко поинтересовался Грегг.
– Морг уже давно забит. Нет, большинство из этих людей даже не вскрывают, так как это не кому делать.
– И таких, я вижу, не мало, да? – заметил Пол и, закрыв глаза, стал качать головой. – Как же противно на это смотреть. Но многие же из них имеют родных, разве нет? Как быть с ними, что вы им говорите!
– Говори потише! – зашипел молодой доктор. – Я не веду подсчеты. Прошу, не кричи. Нам не нужно, чтобы об этом знали пациенты! Что же касается родственников умерших, то это не наше дело. Если мужчина приводит к нам жену и она вскоре умирает, а он ждет всё то время, пока её пытаются спасти и потом подходит и говорит, что хочет забрать тело, мы не можем ему воспрепятствовать и после морга, или же без него, сразу же отдаем ему тело его жены, ну, а когда компания бездомных приводит такого же, больного пневмонией, то с очень большой вероятностью эту компанию мы больше не увидим.