Отличный парень
Шрифт:
Роберт вслушивается в тишину незнакомой квартиры. Он вновь загнал себя в угол. Его жизнь похожа на дорогу с односторонним движением. Ему часто приходится давать задний ход, чтобы не заехать в тупик. Он видит себя мальчишкой из бедной семьи, шагающим с опущенной головой по улице, где живут богачи Мюлуза. Как ему хочется показать им язык и выкрикнуть в их адрес ругательства! К восемнадцати годам он пришел к выводу, что надо прятать в дальний ящик распиравшую его с детства ненависть и все силы приложить для того, чтобы стать ровней этим богатеньким сынкам и, больше того, превзойти их
4
Анук вдоволь насмотрелась на Микки-Мауса, удиравшего от злого кота на телевизионном экране.
Без четверти девять утра. Она натягивает лиловый купальник-бикини. На крошечном треугольнике трусиков — большая желтая маргаритка.
«Что надо сделать, чтобы получше увидеть Вашингтон? Как миновать толпу туристов и набитых битком автобусов?»
Еще по одной маргаритке на двух треугольниках верхней части бикини.
«Сначала искупаюсь, а потом махну-ка я в музей. Ходить, смотреть, впитывать впечатления. Существовать!»
В легких брючках и рубашке навыпуск, в темных очках, защищающих глаза от солнца, она выходит из номера.
В холле Анук сразу направляется в комнату, где находится сейф. Открыв одну из ячеек, она кладет в нее деньги, оставляет себе на расходы шестьдесят долларов, которые получила от Роберта.
— Мадам, не потеряйте ключ.
Она вновь открывает ячейку сейфа, чтобы положить паспорт.
Анук возвращается в холл. Оставив в надежном месте документы и деньги, она испытывает некоторое облегчение. Теперь можно идти на все четыре стороны, куда глаза глядят.
Пройдя гостиничный коридор, она, наконец, выходит на воздух.
Улица встречает ее несусветной жарой. Вот счастье-то! И тут же пот льется градом по ее спине. Вот еще удовольствие! Выцветшее небо. Воздух, пронизанный солнечным светом.
Она видит, что вокруг бассейна имеются свободные лежаки. На занятых же лежат, уткнувшись в газету, бизнесмены. В большинстве своем это толстяки с животами, вываливающимися из слишком тесных для них плавок. И почти все читают «Вашингтон пост». Маленькая девочка ныряет в бассейн. Ее каштановые волосы развеваются в прозрачной воде. Девочка выныривает и трет глаза руками.
Анук чувствует, что за ней наблюдают. Она смотрит по сторонам. На первый взгляд никто не обращает на нее внимания.
И все же чувство, что ее разглядывают, не покидает ее. Надо показать, на что она способна. Заправив волосы под голубую купальную шапочку, она спускается в воду и плывет на спине. У нее отточенные и четкие движения.
Анук ударяется с размаху головой о стенку бассейна. От досады и боли она негромко вскрикивает.
Расстроенная неудачей, девушка вылезает из воды и присаживается на край бассейна. Она снимает шапочку и распускает по плечам волосы, чтобы немного подсушить их на жарком солнце. Несколько минут спустя Анук направляется к свободному лежаку под красным зонтиком, по пути замечая молодого человека, который, вероятно, разглядывал ее. Она окидывает его беглым взглядом: блондин двадцати пяти или двадцати шести лет. Анук вытягивается на лежаке. Она чувствует на себе взгляд незнакомца. Она прикрывает глаза.
— Вы ударились головой…
Он склоняется над ней.
Анук отвечает вполголоса, делая вид, что не расположена к разговорам…
— Ничего страшного…
— Бассейн небольшой, а вы поплыли слишком быстро… — говорит молодой человек.
Он присаживается на соседнем лежаке и, скрестив руки на груди, поворачивает голову в ее сторону.
Что могут прикрыть две узкие мокрые полоски ткани вокруг ее бедер и груди? Под его взглядом она чувствует себя почти голой. Сквозь черные очки она незаметно наблюдает за молодым человеком.
— Я привыкла купаться в большом бассейне.
— Я приметил вас еще вчера. Вы разговаривали с мужем у стойки регистратуры. Я знаю французский.
И он продолжает на французском языке:
— Ваш муж уехал куда-то?
— У него совещание в Бостоне.
— И он оставил вас в одиночестве…
— Да. Он вернется поздно вечером.
Зачем она сказала «поздно»?
— Это ваша первая поездка в Вашингтон?
— Да. Но я уже ухожу. Я хочу посетить Национальную картинную галерею.
— Музеи открываются не раньше десяти утра. А сейчас еще нет и половины десятого…
— У меня всего три дня. Мне дорога каждая минута. А вы надолго сюда?
— Я приехал на сутки. Из Нью-Йорка.
— Что это? Такой длинный шрам? — спрашивает Анук.
— Удар приклада между ребрами. Вьетнамский сувенир… Могло бы окончиться и хуже.
Он протягивает руку и слегка касается ее шеи.
— Хиппи?
Она чувствует, как кровь пульсирует в том месте, где его рука коснулась ее татуировки.
— Нет.
— Что же тогда?
— Что тогда?
Он на секунду задерживает ладонь на шее Анук.
— Женщина, которая делает себе татуировку… И такой знак…
Она негромко произносит:
— Уберите руку…
Он повинуется.
— Вы знаете, как вытравить татуировку?
— Нет, — отвечает она. — Понятия не имею.
— Для этого нужно женское молоко… Его вводят в каждую инкрустированную точку на коже… Так говорят…
Анук встает и окидывает взглядом молодого человека. У него стройное гибкое тело и интеллигентное лицо. Он поднимается, в свою очередь. Она убеждается в том, что он гораздо выше ее ростом. Молодой человек держится на таком близком от Анук расстоянии, что она чувствует запах его пропитанной солнцем кожи.