Отныне и вовек
Шрифт:
Потом они с Расселом приехали с опознания, но на стоянке второго джипа не было. Это означало, что Росс и Пит до сих пор не вернулись.
Рассел довез его до КП и скорее погнал джип на стоянку, ему не терпелось разнести новость по роте. В завешенном светомаскировочными шторами фургончике у коммутатора сидел в облаке табачного дыма Розенбери и невозмутимо решал очередной кроссворд.
– Кто-нибудь звонил?
– Нет, сэр, никто.
– Прекрасно… Слушай ты, сучий потрох! Чтоб больше не смел говорить мне «сэр», – зловеще прошипел Тербер. – Я тебе никакой не офицер! Я всего лишь
– Так точно, сэр. – Розенбери вытаращил глаза. – То есть я хотел сказать, я понял, старшой. Извините.
– Если ты еще раз скажешь мне «сэр», я вот этими руками кишки из тебя выпущу и ты их у меня жрать будешь, – пообещал Тербер тихим подрагивающим голосом. Было полное впечатление, что он и вправду жаждет выполнить свою угрозу.
– Ладно, старшой, – примирительно сказал Розенбери. – Извините. Я же не нарочно. У меня просто привычка такая. Старшой, а это действительно был Пруит?
– Да, он. Шлепнули насмерть. Во рву лежит. Грудь разнесло в клочья. Его из «томпсона» пришили. А теперь вали отсюда к чертовой матери! Хочу побыть один, понял?
Когда Розенбери ушел, он выложил вещи Пруита на стол. Все, что осталось от целой человеческой жизни. Не густо.
Достал из кармана ту дешевенькую записную книжку, из другого кармана вынул сложенный листок бумаги и добавил их к кучке остальных мелочей.
Потом опять взял листок в руки, развернул его и разгладил на столе. «СОЛДАТСКАЯ СУДЬБА» – прочел он выведенное печатными буквами название и прочел все девять куплетов, написанных убористым почерком. Потом снова взглянул на листок, снова разгладил его на столе и снова прочел все с самого начала.
Прошел еще час, и было почти одиннадцать, когда они наконец вернулись из Скофилда. Услышав фырчание джипа, Тербер аккуратно сложил листок – на сгибах бумага уже обтрепалась – и запер его вместе с записной книжкой в свой маленький личный сейф из дюралюминия.
По их лицам он понял, что Делберта уломать не удалось.
– Так. – Росс со злостью швырнул каску на голую раскладушку в углу. Оттуда поднялось облачко пыли. – Только одно могу сказать: это все вы, с вашей дурацкой жаждой подвигов! – угрюмо бросил он и осторожно прислонил карабин к столу. Потом сел и грязной рукой потер пыльное лицо. – Почти ночь, а движение такое, что не проедешь. Из Скофилда четыре часа добирались, не меньше.
Пит Карелсен, не снимая с плеча карабин, сделал шаг вперед, вытянулся во фронт и, замерев на месте, как толстозадая кукла-неваляшка, широким уверенным движением бывалого солдата лихо отдал честь.
– Сэр, сержант Карелсен благодарит командира роты за все, что он сделал.
– Ничего я не сделал, – отмахнулся Росс. – Большой Белый Отец занес меня в черный список – вот все, чего я добился.
– Сэр, командир роты старался. Это главное.
– Нет, не главное! – взбешенно выкрикнул Росс. – Главное в этом мире, – он взял себя в руки и говорил спокойнее, – главное в этом мире результат. А у меня результат – ноль. Вся моя затея позорно провалилась.
– Сэр, командир роты старался сделать все, что мог, – сказал Пит.
– Сержант Карелсен, ради бога! – поморщился Росс. – Перестаньте обращаться ко
Пит отставил левую ногу на уставные двенадцать дюймов и сцепил руки за спиной.
– Сэр, я хочу, чтобы командир роты знал, что я очень благодарен за все, что он сделал, – без всякого выражения проговорил он с каменным лицом солдата, застывшего по стойке «смирно». – Я этого никогда не забуду, сэр.
Росс молча посмотрел на него. Потом снова потер лицо.
– Вы, кстати, можете эту пару дней ночевать здесь, Карелсен. Пока вас не вызовут в Скофилд. Хоть поживете немного в приличных условиях. Скажите сержанту Малло, что я велел выдать вам раскладушку. Поставите ее в штабной палатке. Пусть взвод оружия привыкает обходиться без вас.
– Так точно, сэр, – ответил Пит. – Спасибо, сэр. Слегка наклонив корпус вперед, он медленно и даже с известным шиком перешел в стойку «смирно» и все тем же неторопливым широким движением снова отдал честь. Это было очень красиво.
– Сэр, если командир роты разрешает сержанту уйти, сержант хотел бы считать себя свободным.
– Валяйте, – сказал Росс.
Пит медленно, четко выполнил поворот кругом и двинулся к двери идеальным строевым шагом.
– Что это у вас тут? – Росс показал пальцем на стол.
– Пит, подожди минутку, – окликнул Тербер Карелсена. – Я думаю, тебе тоже захочется послушать. – Он аккуратно разложил вещи и рассказал про Пруита.
– Так-так, – сказал Росс. – Замечательно. Просто потрясающе. Для полного счастья нам только этого не хватало.
– Милт, а когда же это случилось? – спросил от двери Пит. Впервые за все это время его голос прозвучал естественно, по-человечески, в нем даже слышалась тоскливая нотка. И от этого в душе Тербера закипел глухой гнев.
– Около восьми, – бесстрастно ответил он.
Он пересказал им то что слышал от сержанта патруля ВП. Потом, чтобы Россу было понятнее, вкратце рассказал всю предысторию, начиная с того, как Пруит ушел из горнистов.
Кое о чем он умолчал. Например, о покойном штаб-сержанте Толстомордом Джадсоне. И ни словом не обмолвился о том, как с легкой руки Лысого Доума должен был целую неделю прикрывать Пруита в утренних сводках. Про Лорен из «Нью-Конгресса» он тоже не рассказал.
– Что ж, – сказал Росс, дослушав Тербера. – Парень, видно, был не промах. Это же надо умудриться – нарушил чуть ли не все статьи дисциплинарного устава! Чуть не подвел роту под монастырь, а я даже не припомню, как он выглядел.
– Сэр, если командир роты разрешит, я пойду, – сказал от двери Пит. – В данном вопросе я ничем не могу быть полезен ни командиру роты, ни старшине.
– Конечно, сержант, идите, – кивнул Росс. – Ложитесь спать. Нам с вами обоим не мешает выспаться.
– Так точно, сэр. Спасибо, сэр. – Пит снова медленно и четко перешел в стойку «смирно», еще раз великолепным жестом отдал честь и классически проделал поворот кругом. – Милт, – свистящим шепотом позвал он Тербера, выйдя за висевшую перед дверью маскировочную штору. – Я в Скофилде добыл пару бутылок. Экстра-класс. Приходи потом в палатку.