Отныне и вовек

Джонс Джеймс

– Есть, сэр, – спокойно ответил Розенбери.

– Рассел, поехали. Где машина?

– Значит, старина Пруит отдал концы, – сказал Рассел, когда они выехали на шоссе. – Старшой, а ты уверен, что это он?

– Все может быть. Сейчас узнаем. Нам надо к пустырю, – объяснил он. Потом замолчал и, пока они ехали, не произнес больше ни слова.

– Здесь, – наконец сказал он.

Слева было целое скопление синих и белых огней – фары автомашин и карманные фонарики. Мимо они бы не проехали. От обочины до того места, где светились

огни, было ярдов сорок.

– Подъезжай прямо к тем машинам, – велел Тербер.

– Есть. – Рассел перевел рычаг на вторую скорость.

Кроме патрульного джипа, там было еще две машины – из части ВП приехали два капитана, майор и подполковник. Патрульные и офицеры сгрудились вокруг рва.

– Вы командир седьмой роты …-го пехотного? – спросил его подполковник, когда они с Расселом вылезли из машины.

– Никак нет, сэр. Я первый сержант.

– Первый сержант? – Подполковник взглянул на его шевроны. – А где ваш командир?

– В отъезде, сэр.

– А другие офицеры?

– Все выехали на посты, сэр.

– Что за ерунда! – возмутился подполковник. – Не могут же они отсутствовать все до одного!

– Сэр, наша рота обороняет позиции на полосе в десять – пятнадцать миль, и все посты необходимо проверять.

– Да, конечно, – сказал подполковник. – Я понимаю. Но ситуация очень серьезная, и надо, чтобы от вас был офицер.

– Разрешите доложить, сэр. В отсутствие офицеров я уполномочен самостоятельно принимать решения в любых непредвиденных обстоятельствах.

– И у вас есть на этот счет письменное предписание?

– Так точно, сэр. Только я его не захватил.

– Ладно, – сказал подполковник. Потом спросил: – Сержант, вы знали этого человека лично?

– Да, сэр, – ответил Тербер. Рассел тем временем уже подошел ко рву, присел на корточки и разговаривал с двумя патрульными.

– Хорошо, – кивнул подполковник. – Тогда опознайте его.

Тербер спустился в ров. Один из патрульных включил синий карманный фонарик и посветил ему.

– Его фамилия Пруит, сэр. Находился в самовольной отлучке с двадцатого октября.

– Тем самым вы удостоверяете его личность. Официально.

– Так точно, сэр. – Тербер вылез из рва.

– Все-таки лучше бы вместо вас был офицер. Это дело серьезное. Ну хорошо. – Подполковник шагнул ближе к синему свету фар. Он был высокий и худой. – Распишитесь, сержант. – Он протянул Терберу протокол. – Спасибо. А это его личные вещи. Я приказал сделать опись. Вы должны расписаться, что получили все полностью.

– А здесь все, сэр?

– Вы, конечно, понимаете, что мои люди в данном случае не несут никакой ответственности. Они действовали строго по служебной инструкции. При расследовании это будет подтверждено.

– Так точно, сэр.

– Этот человек, без сомнения, дезертир, – продолжал подполковник. – Патрульные хотели отвезти его в участок, но он вырвался и побежал. А когда они открыли огонь, он остановился, повернулся

к ним и шагнул прямо на линию огня. Очень жаль все же, что от вас не приехал офицер. Вы передайте вашему командиру, чтобы завтра заехал в управление военной полиции и зашел ко мне. Пусть спросит подполковника Хоббса. Ладно, сержант, распишитесь вот здесь. Это за вещи. Пока, конечно, трудно сказать, какое заключение вынесет следственная комиссия. Вам сообщат.

– Сэр, наверное, было бы лучше, если бы просто написали: «Убит при исполнении служебных обязанностей», – сказал Тербер. – Ради его родственников, сэр. Тогда можно было бы не упоминать фамилии патрульных, и вообще все обошлось бы спокойнее.

Подполковник взглянул на него с некоторым любопытством.

– Прекрасная мысль. Я, кстати, и сам хотел это предложить.

– Так точно, сэр, – сказал Тербер.

– Но в то же время вы, конечно, понимаете, что я никоим образом не могу повлиять на решение следственной комиссии, – осторожно добавил подполковник.

– Что вы, сэр! Я понимаю.

– Хорошо, сержант, тогда вроде бы все. Тело мы, естественно, отвезем в морг.

– Куда именно, сэр?

– Туда же, куда всех отвозят. Забыл, при какой он больнице. Да вы знаете. Тот морг, которым мы пользовались я до войны.

– Так точно, сэр.

– Похоронен он будет, конечно, здесь. Временно. Вероятно, на кладбище «Ред Хил». Короче, все, что надо, будет сделано.

– Сэр, – сказал Тербер официальным голосом. – Разрешите обратиться с официальной просьбой. Было бы желательно похоронить его на постоянном военном кладбище в Скофилде.

Подполковник снова посмотрел на него с любопытством.

– Кто вас уполномочил передать эту просьбу?

– Никто, сэр. Но я уверен, что командир роты поддержал бы меня. На этом кладбище похоронено несколько солдат из нашей роты.

– Скофилдское кладбище не предназначено для временных захоронений. Вы же, по-моему, сказали, что у него есть родственники. После Перл-Харбора все временные захоронения производятся только на кладбище «Ред Хил».

– Так точно, сэр. Но перевозить гробы в Штаты начнут еще не скоро. Наверно, только когда война уже кончится. А этот парень был солдат регулярной армии. Лет восемь отслужил, не меньше, – соврал он.

– Вот как? – Подполковник помолчал. – Хорошо, – решительно сказал он. – Думаю, сумею вам в этом помочь. Я ведь, сержант, можно сказать, и сам ветеран.

– Так точно, сэр.

Подполковник что-то пометил в блокноте.

– Так. А теперь, пожалуйста, распишитесь за его вещи. У него при себе почти ничего не было, только этот бумажник, перочинный нож, старый пропуск в гарнизон и еще вот эта цепочка с ключом. Расписывайтесь.

– А больше ничего не было? – спросил Тербер.

– Здесь все, кроме пистолета. Пистолет я, естественно, обязан конфисковать. Как и патроны. – Он протянул Терберу ручку. – Распишитесь вот тут.