Отныне я – странник
Шрифт:
— Айрик, ты извини меня за моё поведение. — Заговорил Чарльз, обращаясь к спутнику, когда тот вернулся в карету после очередной стоянки. — Но у меня ещё свежи воспоминания о том, как в прошлом году пропал мой отец, вместе со своим кораблём. Нам сказали, что его захватили и потопили ваши пираты. Прошу, пойми и не обижайся на меня, рана в моём сердце, ещё сильно болит. Ещё раз прости: я Чарльз Фокс, и впервые еду в Московию. Да и ехать нам вместе ещё долго, так что ты прав, лучше забыть былые обиды. Главное, друг в друга мы никогда не стреляли, и надеюсь, не будем.
Чарли с виноватой улыбкой протянул своему спутнику руку. Тот, с нескрываемой
— Конечно мир, но, при условии, что ты не будешь мешать моим торговым делам в Московии.
Айрик никогда бы не пошёл на сближение и не пожал своему спутнику руки. Но, перед самым отъездом из Архангельска, к нему подошёл старый знакомый, капитан Парфентий Свиридов. И как он выразился, «прошу не в службу, а в дружбу»: доставь в Москву срочное послание, заодно и этого британского сноба. Также, наказал в пути присмотреть за ним внимательнее. Поэтому, пришлось «наступить на свою гордость» — пойти первым на контакт и в дальнейшем, всю дорогу улыбаться этому британцу. И всё по причине того, что Госсарту совсем не хотелось портить отношения с капитаном. Он понимал, что по роду его деятельности, ему с ним ещё не раз придётся пересекаться. Да и новое воинство молодого царя заметно набирает силу. Айрик на уровне инстинкта чувствовал, что скоро, в Архангельске все вопросы будут решаться только через этого человека. А этому чувству, он привык доверять безоговорочно, оно его ещё ни разу, нигде не подводило. Вот и сейчас, оно без устали давало о себе знать. Несмотря на внешнюю открытость и миролюбие, исходящую от попутчика, Айрик буквально всем телом, ощущал его опасность. Хотя для этого не было видимых причин.
Слава богу, ассамблеи, устраиваемые петровским окружением стали проходить более цивилизованно. Уже не было неугомонного шабаша и безумного поглощения спиртного (хотя, назвать его потребление умеренным, было нельзя — «перепил, не возбранялся» а скорее наоборот). Но всё-таки, изменения были налицо. На сегодняшней — устроенной Лефортом «вечеринке» куда настоятельно пригласили Юрия, уже были заметные изменения. А именно — в одних залах стояли столы с дарами Бахуса и закусками, там же, и дымить табак позволялось, здесь же, мужчины играли в шашки, и вели деловые беседы. В других, желающие могли предаться танцам с приглашёнными дамами. Отдельно были помещения, где представительницы прекрасного пола, в чисто женском кругу могли посплетничать, «перемывая всем знакомым косточки».
Гаврилов удивлялся, из того, что он помнил по внеклассному изучению истории, царь ещё не писал свои указы об ассамблеях. Первый, который, по словам некоторых историков, произвёл коренной перелом в области развлечений и придал им более цивилизованный вид. Где, женщины впервые получили право посещать общественные собрания, а вход на ассамблею должен был быть доступен каждому прилично одетому человеку, за исключением слуг и крестьян. Затем «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем», А может быть эти гуляния с самого начала так и проходили, а те, Ростовские оргии, были их походным вариантом. Ну а указы, были написаны постфактум — когда Россияне начали посещать их более массово.
Уже около получаса Гаврилов ходил среди незнакомых людей. Все с ним здоровались, некоторые даже предпринимали попытки познакомиться, но Витальевич, их не запоминал. Большинство же, не обращая на нового гостя особого внимания, занимались своими делами: кто-то играл в карты, другие в шашки. Были те, кто просто внимательно наблюдал за игроками. Молодёжь в основном
— Ты это почему свою жену не взял с собой?! — Пётр, издали заметил скучающего Юрия и лично подошёл к нему, широко и приветливо улыбаясь.
— Государь, так на сносях она, поэтому, пока свой дом в Берберовке не благоустрою, она в Ростове, под присмотром своего отца осталась.
— Ну, это разумно. Тогда выпей как следует и, не мешкая, в кипение гостевое с рвением включайся. Понятно тебе говорю, или нет? Да, и на прелести дамские, не взирай с открытой жадностью, коли без супруги пришёл. — Самодержец задорно засмеялся, сочтя сказанное им замечание смешным. — И ещё, зря постоянно не ходишь по европейской моде одетым: тебе это идёт.
— Всенепременно, так и поступлю государь — буду веселиться, и взирать на дам лишь мимолётно, и украдкой.
— Вот это другое дело! Да, вот что ещё, ты резвись, но, далеко от меня не отходи. На днях, мне британский посол представил одного своего соотечественника. Так судя по всему сказанному про этого купца, знакомство с ним, будет для тебя очень полезным. — Пётр широко улыбался, как будто не говорил о серьёзных вещах. — Поэтому, будь у меня на виду, не заставляй коли понадобишься, долго тебя искать… Но и не стой пнём, не мешай своим унылым видом всеобщему веселью!
И самодержец панибратски похлопал Юрия по плечу. Но какое может быть веселье, если на Юрии была новая, непривычная одежда — модный французский жюстокор, красного цвета. Покрой, которого позаимствованный из французской военной формы, имел прилегающий силуэт, расширенный книзу, с поясом-шарфом на линии талии, с застёжкой на ряд мелких пуговиц и петлиц. Рукава вверху были узкие с расширенным низом (Гаврилов насколько смог, вытребовал у портного не делать слишком большого расширения) и отложными манжетами. Под него был надет камзол зелёного цвета. Который был немного короче, чем жюстокор, и жутко контрастировал с ним. Всю эту нелепую картину, дополнял жуткий, жёсткий парик. Поэтому, в этом наряде, Юрий чувствовал себя как дешёвый, ряженый клоун. И уже сильно жалел, что не соизволил надеть мундир Преображенца, который, на случай торжественных построений и царской аудиенции, уже давно висел на вешалке в его гардеробе.
— Господин полковник, вас, его светлость к себе позвать соизволили. Дело срочное
Обратившийся к Гаврилову солдат — гвардеец (из царских телохранителей), отвлёк его от игры в шашки. Точнее будет сказано от её созерцания.
— Хорошо Евлампий, ….
— Ну что Юрка, мне доложили, что нужные нам гости, уже подъехал. Так что, пока будь рядом со мной, неотлучно.
Говоря это, царь внимательно кого-то высматривал. Благодаря своему росту, он глядел поверх голов собравшихся на ассамблее людей. И расплылся в довольной улыбке, когда увидел двух мужчин входящих в зал.
— А вот и английский посол, а с ним и сэр Чарльз Фокс. Это тот представитель Московской торговой компании, которого я хочу с тобой познакомить.
От этих слов, Гаврилова даже слегка передёрнуло. Вот уж с кем ему не хотелось встречаться, так со своим бывшим пленником. Зная его (с учётом обиды), от этого лиса, можно было ожидать много неприятностей. Царь, заметил реакцию своего подданного на имя гостя, и внимательно посмотрев на Юрия, уточнил:
— Что-то мне говорит, что ты уже знаком с гостем. — От улыбки Петра не осталось и следа. — И, кажется этой встречи, ты не очень-то жаждешь.