Отныне я – странник
Шрифт:
— Ты прав государь. — Юра уже совладал с эмоциями и уже никто бы, по его виду не догадался о том, что он чем-то обеспокоен. — Я тебе уже рассказывал о том, что на Эльютере, моими людьми был пленён британский гарнизон. Так вот, им командовал сэр Чарльз Фокс и этому лису не за что меня любить. Как ни крути, но этим я сильно задел его самолюбие.
— Нечего, сейчас посмотрим, что за лисица с тобой желает увидеться. Только ты, точно мне всё рассказал? Не будет никаких сюрпризов?
— Из того, что происходило на самом деле — да. Надеюсь если это тот человек, которого я знаю, то
Юрий напряжённо ждал, гадая, чем для него окончится эта встреча. И вскоре, эта мука была окончена. Он увидел тех двух англичан, пришедших на ассамблею ради деловых переговоров. Это были седоватый мужчина, на вид немного старше сорока и франтовато одетый юноша. Ни один из них и отдалённо не напоминал того британского капитана. Так что к радости Гаврилова, встреча с бывшим пленником, не состоялась. Все тревоги сразу отлегли от сердца, и Юрий встречал приближавшихся британцев, немного небрежно улыбаясь.
— О, иа рад ведёт вас, светлейший книаз!
Седой англичанин улыбаясь — буквально сияя (как будто его радости не было предела), а поклон, был церемониальным и отточенным до совершенства. А его спутник, только молча, поклонился, признаться сделал он это не менее грациозно, чем его старший товарищ.
— Здравствуй милый друг! — Пётр в ответ только слегка кивнул. Но в излучаемом радушии, ничем не уступал британскому политику. — Гарри, я рад, что ты помнишь наш недавний разговор и сдержал данное тобой слово — прийти на эту ассамблею. Причём как мы и договаривались, ты привёл своего протеже.
— Оу, и иа об этом ни капелки не жалею. Так вроде у вас говориат? Да? Дворец Лефорта просто великолепен, причём не только с наружи. Оу-у, а каково убранство в залах и сразу ест видно, что здесь собран вес… как это? — Говоривший немного замешкался. — О — ес — цвет Москвы.
— Ладно, Гарри, хватит лясы точить, давай перейдём к нашему делу.
На лице британца появилось недоумение. Он вопрошающе посмотрел на царя и переспросил:
— Питер, что ест значит, точит ласы?
Царь приблизился к бритту вплотную, посмотрел на посла как на малого ребёнка, взяв его за руку, и немного наклонившись, перейдя на английский, пояснил:
— Ну, это значит, вести пустые, ничего не значащие разговоры.
— А я понял. — Представитель туманного Альбиона буквально растворился в своей счастливой улыбке. — Как скажешь. Вот, позвольте представить, сэр Чарльз Фокс, мои хорошие друзья, находящиеся в Лондоне, прислали несколько рекомендательных писем. Где они, восторженно отзываются о способностях этого юноши. Там он наделами доказал свою гениальность. Во многом благодаря его идеям мы начали быстро, и качественно строить наши корабли. Также он лично открыл несколько мануфактур. И мы, видя ваши старания, направленные на то, чтобы Россия стала цивилизованной державой: решили прислать его к вам, для оказания помощи в ваших начинаниях.
Несмотря на то, что эта тирада сильно оскорбила Юрия, но ни один мускул не дёрнулся на его лице.
— Что они себе позволяют? — Мысленно негодовал он. — Тоже, мне нашлись «цивильные учителя» из ваших слов получается,
— Ну а у меня, этот муж успешно занимается нашими мануфактурами….
Элизабет пребывала в приподнятом настроении, может быть, даже в лёгкой эйфории. Ещё недавно, живя с отцом на Эльютере, она даже в самых смелых мечтаниях не могла представить себе того, чего добилась здесь, в далёкой России. Главное, у неё был понимающий её муж, который поддерживал её во всех начинаниях. Здесь она была успешным врачом, и ей покровительствовал сам царь. Но и это было ещё не всё — у мисс Грин были ученики, а некоторые (правда, не без «колдовства» Гаврилова) уже успешно практиковали сами.
И вот сейчас, она приехала в Москву. Здесь, по высочайшему повелению, открывалась медицинская академия, где под её началом будут служить величайшие европейские мужи от медицины. А значит у неё, появилась возможность обучать намного большее количество студентов. Правда, за эти возможности пришлось заплатить тем, что она стала совершенно другим человеком — здесь её знают как княжну Корнееву Елизавету Семёновну. Но ничего страшного, главное не имя, а то, что она занимается любимым делом.
— Барыня, мы приехали.
Чернявый и кучерявый как цыган кучер, которого звали Василий, остановил карету напротив её нового места службы. Ловко спрыгнул на землю, и учтиво открыл дверь её экипажа и выдвинул ступеньки (чтобы госпожа, по ним без труда смогла сойти на мостовую).
— Спасибо голубчик, ты свободен, ты пока свободен, поезжай пока домой, а поближе к вечеру заберёшь меня.
— Слушаюсь Елизавета Семёновн. — Кучер поклонился, затем закрыл дверь кареты, но уезжать не спешил.
Странно, но Элизабет никто не встречал. Хотя она заранее оповестила всех, о том, когда прибудет. Поэтому, удивлённо оглядевшись по сторонам, она неспешно подошла к закрытой тяжеленой двери. Здесь её обогнал Василий и услужливо открыл перед своей госпожой дверь.
— Благодарю Вася. — Лиза благодарно кивнула своему слуге, заходя в здание. — Но всё-таки поскорее езжай домой и помоги Марье, распаковывать и раскладывать вещи. Дальше я сама справлюсь.
— Может быть, я немного подожду вас.
— Это излишне; на сегодня у нас собрание преподавательского коллектива. И, наверное, меня уже ждут в конференц-зале.
От хорошего настроения Элизабет ни осталось и следа, с замиранием сердца она шла по длинным, пустым коридорам, гадая, что бы это могло значить. Поворот, подъём на второй этаж по лестнице, снова поворот. Вот она уже на месте, дверь конференц-зала была приоткрыта и из-за неё слышались приглушённые голоса. Затаив дыхание, она заглянула в зал и увидела, что все европейские преподаватели уже собрались в полном составе. Приглядевшись, Корнеева заметила, что среди заседающих преподавателей, не было ни одного её педагога, с которыми она приехала в столицу.