Отпуск на войну
Шрифт:
– Кто нас тут может услышать? – обрадованный тем, что парень цел и невредим, удивился Никита.
Справа снова появились всполохи, словно где-то в овраге работала сварка. Через некоторое время раздался грохот выстрелов из минометов, почти сразу послышался свист, и машину, осветив изнутри бледно-розовым светом, снова тряхнуло. Раздался стук, будто по корпусу с силой метнули горсть камней.
– Семь, – сказал Гаврош, трогая машину с места.
– Чего семь? – охрипшим вдруг голосом спросил Никита.
– До позиций меньше двух с половиной километров. Ближе сейчас стоят…
Никита,
Небо впереди стало наливаться серебряным свечением. Дорогу стало видно лучше.
– Странно. – Никита ровным счетом ничего не понимал. Они должны были ехать на юго-запад, но никак не на восток, а между тем впереди отчетливо был виден рассвет.
– Ты чего? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Гаврош.
– Да так, ничего. – Опасаясь показаться профаном в топографии, Никита решил пока не высказывать своего недоумения вслух.
Тем временем машина въехала на подъем, и он, не удержавшись, ахнул:
– Вот это да!
Над горизонтом висели сотни ослепительно белых точек. Казалось, в небе одновременно работали десятки сварщиков. На фоне зарева пожаров и всполохов разрывов огни выглядели зловеще.
– Зажигалками, суки, лупят! – Гаврош зло выматерился и ударил ладонями по рулю. – Фосфорные бомбы по мирному населению!
– Фосфорными, говоришь? – доставая спутниковый телефон, проговорил Никита.
– Точно говорю! – кивнул Гаврош, наблюдая за огненным дождем.
Никита отвернул антенну. Дисплей трубки высветился зеленоватым квадратом.
– Если в ООН звонить собрался, то зря, – грустно пошутил Гаврош. – Они за геноцид русского народа!
Никита набрал номер, который ему продиктовал Павлик-Терминатор.
– Да, – заспанным голосом прохрипела трубка.
– Вадим Коростылев?
– Да, а кто это?
– Я друг Павлика…
– Какого Павлика?
– Сергеева. – Никита выдержал паузу, давая возможность мозгам Вадима окончательно включиться в работу, и продолжил: – Он сейчас сидит в подвале своего загородного дома…
– Как это? – не понял Вадим.
– Силу воли тренирует, – усмехнулся Никита. – Ключ от дверей на полу у порога…
Глава 22
Я не диверсант
Солнце яичным желтком застряло в самом верху раскаленного неба. Изнывая от жары, Балун не сводил взгляда с проходной. Чтобы лучше видеть больничный двор, он выволок на середину комнаты стол, на который водрузил стул. Его клонило в сон, и Балун опасался свалиться с этой конструкции.
Он с вечера облюбовал этот дом. Верхний этаж был почти полностью разрушен. На втором царил хаос. Часть квартир выгорела. В тех, что не тронул пожар, тоже никто не жил. Груды битого кирпича, стекла, куски бетона и перекрученная арматура, перемешанная с обломками мебели, образовывали одну сплошную баррикаду. Первый этаж уцелел. Балун видел выходивших во двор стариков, слышал сквозь разбитые окна и проломы в полу голоса и даже детский плач.
«Ради чего они заварили эту кашу? – думал он, глядя на тащившегося по улице старика. – Чего добились? Как можно пойти против своих, стрелять в тех, кто жил в одном дворе, ходил с тобой в одну школу, с кем вместе учились в институте? Наверняка сейчас, как в гражданскую, и родственники между собой воюют. А ведь это тоже фашисты! – неожиданно осенило его. – Точно! Как я раньше не подумал? Чем взявшиеся за оружие «колорады» лучше того же Хунты? Тот кричал «Украина для украинцев», а эти хотят, чтобы на Донбассе жили только русские. Судя по всему, они давно готовились, если могут оказывать сопротивление целой армии. Получается, и я попал под их влияние. Используя старые шаблоны, на патриотов Украины примерили фашистский мундир, а мы проглотили».
Он посмотрел вверх. Тень от свисавшей плиты сползала к стене. Скоро придется вслед за ней двигать стол. Он вздохнул и вновь уставился в окно.
Вот во двор больницы въехала еще одна «Скорая помощь». Старенький «уазик» был сильно потрепан, половина стекол отсутствовала. Выбравшиеся из него люди открыли задние двери и стали выносить наружу носилки с ранеными. К ним устремились несколько человек из больницы. Кати снова среди них не было.
«Может, она вчера дежурила, а сегодня отдыхает? – подумал Балун и тут же усмехнулся своим мыслям: – Кто сейчас берет выходные?»
Страшно хотелось есть. Еще сильнее он страдал от жажды. Однако спуститься вниз не решался. Мало ли? Вдруг как раз в это время появится Катя? К тому же крепкий молодой парень наверняка насторожит людей – чего он здесь делает, когда все воюют? Хотя среди мирного населения он видел много своих сверстников.
Неожиданно в груди что-то екнуло и замерло. Неужели? Нет! Балун смотрел и не мог поверить своим глазам. По усыпанному сбитыми ветками тротуару в сторону проходной направлялась девушка, как две капли воды похожая на Катю. Он дернулся, чтобы спрыгнуть вниз и бежать, как что-то удержало его. Что? Походка, рост, одежда…
Раздался взрыв, и девушка, пригнувшись, побежала.
– Катя!
Крик утонул в следующем разрыве. В этот раз снаряд упал ближе.
Забыв про висевшую на спинке стула куртку, Балун скатился на пол и бросился к выходу. Лестница была завалена строительным мусором. Когда-то упавший сверху пролет перегородил проход. Протискиваясь между ним и стеной, Балун молил Бога, чтобы прекратили стрелять, но, как назло, гремело все ближе и чаще. Оказавшись на улице, он устремился к больнице.
Слева, за кирпичным забором, вверх поднимались столбы огня и дыма. Сверху летели камни и куски земли, клубилась рыжая пыль. Балун забежал за угол и нос к носу столкнулся с тремя направлявшимися в его сторону ополченцами.
– Вот он! – взвизгнула девушка в камуфляже и направила на него ствол автомата.
– Стой! – рявкнул, преграждая путь, бородач в кубанке с красным верхом. Его дружок расставил руки, пытаясь поймать бегущего навстречу парня.
Балун ловко поднырнул ему под локоть и в следующий момент ткнул коленом бородачу между ног. Охнув, тот выронил автомат. Не теряя времени, Балун локтем двинул оказавшегося к нему спиной парня в основание черепа. Бил не сильно, но мастерски точно. Парень упал. Балун развернулся к девушке и словно налетел лицом на ослепительно белый шар, который болью разорвал сознание.