Отражение ночи
Шрифт:
— Значит, его и буду считать соперником. Что с реформами?
— Лучшей программой признана твоя.
— Она требует доработки. Я этим занимаюсь. Сейчас мне нужно побыть одному.
Эдвард кивнул и удалился.
Дверь закрылась, и король устало упал на кровать, уставившись в потолок.
— Анна, — прошептал он одними губами.
Ворон погрузился в воспоминания, мысленно вернувшись в день их первой встречи. Робко заглядывающая ему в глаза юная графиня, её мягкий голос. Он понимал, что она боится сказать что-то не так и огорчить его. Тогда ему было забавно наблюдать за ней. Прошло немало времени. Король узнал, что имел дело с опасной Пиранской розой — дворянкой, перевернувшей политический расклад в стране, спасшей свой народ и превратившей пустыню в цветущую землю. До сих пор он не мог осознать, как женщина смогла проделать такое. Он по-прежнему не воспринимал её как воительницу, а видел в ней только слабость и кротость.
— Никогда, — почему-то снова прошептал король. — Больше никогда ты не подвергнешь себя опасности. Я смогу защитить тебя и превратить Адению в цветущий сад.
В помещении, насквозь пропитанном запахом трав, хлопотала Анея. В очаге весело потрескивал огонёк, а от котла, расположенного на столе, шёл густой пар. Женщина подошла к окну, взяла в охапку несколько снопов растений и, осторожно переступая, направилась к столу. Из-за густой растительности её можно было принять за копну, сложенную крестьянином на сенокосе. Ничего не видя перед собой, она наткнулась на кого-то и раздражённо вскрикнула:
— Кого это ещё принесло в неурочный час?!
Чьи-то руки раздвинули два снопа, открывая ей обзор, и она смогла лицезреть перед собой венценосную особу во всём своём величии.
— Здравствуйте, ва… — сбиваясь, она не успела окончить фразу, увидев палец, поднесённый ко рту. — Вы хотите поговорить?
Получив утвердительный кивок, ведунья выдохнула:
— В дубовой аллее можно, там в это время никого не бывает.
Всё также молча, загадочный Ворон удалился.
Через несколько минут взволнованная Анея, на ходу снимая передник и поправляя волосы, быстрым шагом направилась к назначенному месту. Ещё издали она заметила красавца-короля, стоявшего, прислонившись к могучему дереву и скрестившего руки на груди. Женщина поспешила к нему, и Ворон также пошёл к ней навстречу.
— Анея, вы должны мне помочь, — проникновенно сказал юноша, постаравшись вложить в свой голос всё своё колдовское обаяние.
Травница испуганно взглянула ему в глаза и словно утонула в черном омуте. Чтобы избавиться от наваждения хотя бы частично, ей пришлось тряхнуть головой.
— Я сделаю всё возможное, ваше величество.
— Расскажите мне о любви графини Рейн.
Услышав это, Анея грустно улыбнулась:
— Это печальная история, ваше величество. Мне больно вспоминать об этом.
— И всё же, — в голосе Ворона послышалась настойчивость и сдерживаемая горячность.
— Хорошо, — вздохнула молодая женщина и посмотрела куда-то вдаль, поверх крон зелёных деревьев. — Они выросли вместе. Анна, Рогнеда и Эдгар — мальчишка, нрав которого сравнивали с огнём. Он воспитывался в доме Рейн, поскольку остался без родителей ещё в младенчестве. Отпрыск знатного, но обедневшего рода — Эдгар, тосковал по родителя, которых почти не помнил, но виду не подавал. Анну он называл Льдом. Она обижалась на это прозвище, хотя оно ей подходит и сейчас. Их отношения с Рогнедой были ровными и дружескими, они часто шалили вместе. А вот с маленькой Рейн их мир не брал. Они соперничали во всём и цапались по каждому поводу, был случай, даже подрались.
Услышав это, Ворон улыбнулся.
— Да, но нам тогда было не до смеха, — продолжила Анея. — Их еле растащили. Два дня не разговаривали друг с другом, когда встречались, воздух искрился от напряжения. И вот, что интересно: если вдруг где-то замешивалась какая-то авантюра, то все подозревали этих двоих. Их просто тянуло затеять что-то, о чём другие не помышляли. И у них всегда получалось, несмотря на постоянные ссоры. О своих совместных делах они не рассказывали никому, верно даже под пытками не признались бы. Иногда сообща такое вытворяли… Рогнеда не поспевала за ними, наверное, потому, что у неё другой склад ума.
А потом, незаметно, как это бывает, все подросли.
Ведунья сделала паузу.
— Ничего не нужно было объяснять словами. Они продолжали ссориться, но когда встречались, согревали всё и всех вокруг своей ещё детской любовью. Эдгар не мог долго смотреть на неё, вспыхивал, словно маки в цвету. А она иногда ночами не спала от волнения.
Анея снова сделала паузу, пытаясь совладать с подступившими к горлу рыданиями. Ворон понял, что она собрала всю свою волю, чтобы не заплакать, и продолжила дрожащим голосом:
— Наёмники прибыли в поместье с целью вырезать род Рейн. Он обманул меня и Анну, отослав в подвал, доделывать магический опыт и поставил заглушку. Даже в неполных четырнадцать смог дать отпор нескольким воинам. Мы обнаружили его бездыханным с улыбкой на лице.
— А Анна? — тихо спросил Ворон.
Анея собралась с силами:
— Я до сих пор помню этот крик. В моих жилах тогда застыла кровь. Она потеряла сознание рядом. Очень сильное чувство было. Не должна была выжить. До сих пор никто не может объяснить, почему после трёх дней лихорадки вдруг пришла в себя.
Сейчас она не помнит даже его лица, память пощадила, стерев часть воспоминаний. Но огонь в ней горит до сих пор.
— Ты сказала, что Анна не должна была выжить, почему? — резко спросил юноша.
— Повторю ещё раз, очень сильная любовь, без которой жизнь не имеет смысла. В нашем народе такая встречается. А ещё мы знаем, что люди живут вечно и могут встретиться в другом воплощении.
— Воплощении? — переспросил Ворон.
— Да, но это не происходит быстро, нужно чтобы прошло два или три столетия. Если только…
Анея прервалась, увидев, что в их сторону двигается Сокол.
— Вы разрешите мне уйти, ваше величество? — глухо спросила она.
— Да, — устало ответил король.
Сокол внимательно всмотрелся в лицо проходящей мимо женщины и увидел, как она украдкой стёрла слезу. Подойдя к Ворону, он отрапортовал ровным голосом:
— Для тренировок всё готово. Расписание составлено. Режим дня продуман. Секреты раскрыты.
— Да, — протянул Робин. — Только не все.