Отражение стрекозы
Шрифт:
Глава 27. Любовь до хруста костей: Сочжун
Как только Мимо Сунчжин — четвертой наложнице 34-го короля Чхомока и тогда, ныне его фаворитке — приснился огромный дракон, с того дня на ещё не созревший плод она стала возлагать большие надежды. Совсем не думая, что будущими действиями испортит отношение всех благосклонных к ней людей.
Она назвала сына Сочжуном, означающим с мамчжа[1] как «гений с юга», так как родила на южной стороне Хватана. В тот момент она и не знала, что в начале года, раньше неё на два сезона, ребёнка родила и королева, имя которому подобрала Дончжун — «гений с востока».
[1] Мамчжа — это ханчжа в мире Чжэё, т. е китайские иероглифы в корейском произношение.
Да, я, Ван Сочжун, рождённый от четвертой наложницы, все-таки смог стать кронпринцем, но ради этого пришлось пролить немало крови.
***
— Мама, мне так плохо, прошу, помоги, — пытаясь сквозь кашель объяснить ей.
— Плохо? — В шикарном, расшитом золотом ханбоке, она стояла вся ухоженная, утончённая и цветущая от молодости, несмотря на то, что уже как пять лет назад родила ребёнка. — Если плохо, нужно позвать доктора и… — Её глаза странно заблестели, явно найдя нужный ей новый предлог. — И твоего отца, короля. Он же должен знать о состоянии наследника!
— Ма, кхе-кхе, ма, помоги…
Глаза закрывались, словно вылитые из железа, а пульсация в голове всё не прекращалась. Пока я терял сознание, мама что-то приказывала служанке:
— Иди… да… Его велич… быстрее.
Мама подошла ближе, присела на краю кровати и, поглаживая мои мокрые от пота волосы, проговаривала:
— Спи, мой дорогой, усни. Скоро придёт папа, скоро. Я не знала, что яд так быстро сработает! Может, попросить ещё у дядюшки. Как думаешь, сынок?
«Так я заболел ради отца?» — в первый раз возникла мысль о жестокости матери, однако с тех пор, как я понял, что Мимо Сунчжин использовала меня как игрушку и предлог для встречи с королём Чхомоком, прошло более девяти-десяти лет.
***
Когда я вырос до брачного возраста, моим увлечением стало наблюдение за птицами. В королевском саду, где я мог свободно ходить без матери, так как у госпожи Мимо отобрали права там быть, как раз среди местных и экзотических растений жили и различные животные. По древней легенде, ходившей среди народа, король из династии Мимо, правившей до нынешнего основателя Михвы и прародителя королевской семьи Ван, собирал животных со всего Чжэё для больной дочери. Он хотел, чтобы она могла увидеть мир через призму животных других континентов, не только включая Михвы, Дэиля и Мамгука. Когда предок Ван взошёл на престол, то не стал уничтожать сад, наоборот, продолжил ухаживать за животными, и так до сегодняшних дней. Хитрые чиновники всегда пользовались шансом подарить что-то этакое в сад, пока не дошло до того, что теперь они искали всё похожее на персиковый — официальный королевский — цвет.
«Насколько же людишки стараются ради угоды».
В один тёплый весенний день, в день рождения прародителя, должны были выпустить утром птиц, цвет которых напоминал восход, а вечером тех, кто — закат. Их так и называли: Ильчхуль и Ильмоль.[1]
[1] Ильчхуль (??) — восход, ильмоль (??) —
Мне так не терпелось увидеть необычных птиц, что, нарушив этикет, словно деревенский мальчишка, забрался на самое высокое дерево персика в саду. Пытаясь не пораниться и не порвать одежду из-за волнений мамы, я с трепетом в сердце залез на нужную ветку для обзора. Всего оставался один шаг, как мои глаза столкнулись с чужими.
— П-привет, — неуверенно он произнёс, выражая на лице не то удивление, не то страх по какой-то причине.
Не совладав с неожиданностью, моя нога ступила в воздух.
«Это конец?»
Я был готов попрощаться с жизнью, так как падение явно не предвещало чудного спасения всех конечностей. Но он… схватил меня, успел за те секунды, пока мысли ушли в другую сторону, принятия. Мальчик, примерно моего возраста, потянул с легкостью к себе и усадил на ветку.
— Ух, я подумал, что не успею, — протянул он, фальшиво сбрасывая капли пота со лба, на котором висела сухая фиолетовая лента.
— Я… тоже. Ты кто вообще такой?
Меня не отпускало неприятное ощущение. Видимо, тревожность матушки с детства заселилась в голове.
— Хм, дай подумать, — мальчик ударял указательным пальцем по подбородку в процессе ответа, как иногда делали папины советники. Щёлкнув пальцами, он наконец-то ответил. — Точно! Меня зовут Гымчжиогёб. Верно! Ха-ха. — Мальчик обнял предплечья и стал радоваться, как временами мама, но тут было скорее по-детски.
— Гымчжиогёб? Ты хоть знаешь, что это значит, малой?
По неизвестной причине я думал, что мальчик напротив был младше меня.
— Разумеется, это же означает «сокровище»! Моя мама очень меня любит, поэтому и дала такое имя!
— Хм, ну да, конечно.
«Он что, за это время не учился? Не похож парень на бедняка, может, слабоумный?».
— О, смотри, птицы цвета персика!
Тем не менее мы какое-то время общались в саду, пока неожиданно он не перестал приходить туда, в следующий день рождения прародителя. Я ожидал увидеть его, подготовил сладости, но вместо наивного и глупого мальчика встретился с настоящим монстром.
— Слышала, ты сюда часто заходишь? Почти каждый день. Чжун, неужели ты забыл свою маму ради каких-то птичек?
То, что я почувствовал, нельзя описать никакими словами. Сердце сжалось так сильно, когда в закрытой маминой ладони я увидел еле шевелящую ножками птицу с розоватым оперением, походившим на оттенки восхода.
— Мама, птица она?..
— Ха-ха, точно! Она же ещё жива.
Моя мать взяла две ладони вместе и сжала до побеления костяшек. Послышался хруст. Тихий, но возможный услышать для человеческого уха. После убийства птицы она легко выбросила её в кусты и достала платок, чтобы вытереть руки.
— Сынок, а ты не хочешь погулять завтра?
Не знаю, чем я думал после увиденного, но, как нормальный ребёнок, любящий мать, я не мог отказаться. Тогда приходили мысли, что она исправится, нужно только время. Честно, всё оказалось зря.
***
— О, сыночек, о, тигр, слуги! На помощь! — фальшиво заволновалась госпожа Мимо, пряча за ладонями победную улыбку. Минуту назад мы делились впечатлениями о пейзаже, свежем горном воздухе и приятном перекусе, что подали слуги. Стоило нам подойти к холму, внизу которого расположился густой лес, как я почувствовал тёплую ладонь на спине.