Отражение стрекозы
Шрифт:
— Легко, пока есть истории…
— Угу. Я начну. Все слуги и стража сейчас бегут к будущему зятю Хосока, потому что он случайно ляпнул про свадьбу сестры при её втором ухажере. Поклонник намбер ту напал на намбер уан. Жестокая битва, если честно. А что у тебя? — Хани повернулась ко мне.
— Я пережила столько всего, что стала как кимчхи из лука[1]. С чего начать? — Боль в голове напомнила о себе из-за
[1] Сделаться как кимчхи из лука (? ??? ??) — быть в обессиленном состояние, быть в изнеможение.
— Всё, что хочешь. Можешь по порядку, лишь помни: это игра, где можно проиграть. — Хани подбадривающе постучала по моей спине и улыбнулась.
— Хм, если брать самую простуюновость, уровень с твоей… Я потерялась, меня чуть не поймали, и я зашла в первую комнату, что увидела.
Хани по-детски нахмурилась и покачала головой:
— Слабенько. Я знаю, ты можешь лучше.
— Тогда знай, что меня поймал в комнате какой-то парень. Он назвал себя Сочжуном вроде. — Я подняла указательный палец, будто это лучше доказывало мои слова.
Хани резко остановилась и схватила меня за предплечья. Она хотела потрясти меня, но быстро опомнилась.
— Он точно сказал Сочжун, а не Сачжун или Сочжин? — Хани забыла о скрытности.
«У меня чувство дежавю?»
— Да, Сочжун. Я уверена. Если ты хочешь быть более шокированной, то я ещё встретила госпожу Мимо и шаманку Хёну.
— Чего? Сразу троих? И ещё Хёну?
— Перед тем, как я встретила тебя, то столкнулась с Хёной во второй раз. Без боли не обошлось. — Я потерла лоб. — Только она, конечно, не знает об этом, так как известный Сочжун спрятал меня от госпожи Мимо и мудан в каком-то дебильном проёме, закрыв рот.
— Чего-чего? Вау, Мирэ, это сильно для словесной дженги. Уровень повысился до небес.
— Мне больше нечего сказать, кроме того, что… Госпожа Мимо злилась сильно на беременность какой-то Чахёб и разбила вазу об стену. Хёна пострадала. — последнюю информацию я прошептала. Вдруг нас все-таки кто-то мог подслушать.
Хани отпустила меня и задумалась, держа руку у лица.
— Вот как. В дворце лучше редко говорить о Чахёб — это нынешняя фаворитка вана. За неё он готов казнить любого. О беременности слышу в первый раз, как ты. Но! — Хани скрестила руки с победной улыбкой. — Мои две последние новости намного-о-о взрывающие. Пойдем быстрее домой, перед новым собранием надо собраться с силами и сплетнями, конечно, хе-хе.
Хани взяла меня за локоть, и мы сбежали из дворца. Голове стало лучше благодаря поддержке.
***
— В этом деле замешана сто, нет, тысяча процентов
Ачжума Чха поворчала на Йенгука за его невоспитанность: «Господин Йенгук мог же довести вас до дома, и вы бы не промокли. Вот негодник, вот получит он у меня!» — и принесла горячий чай с едой.
— Кто, Хани? — уточнила я. Хотя примерно понимала, что она скажет следующее.
— Королевская мудан! Она же злодейка из оригинала! Если ещё, конечно, можно сказать, что это я написала.
— Ты сделала шаманку Хёна злодейкой?! Хотя, если брать дорамы, то…
— Она не шаманка, она ведьма!
— Что?!
— Теперь понимаешь, о чем я говорю?
— Насколько всё плохо?
Хани сильно волновалась и не могла долго сдерживать волнение. Как и я, впрочем. Любопытство временами мучило меня, наверное, сильнее, чем даже у Хваён.
— Ты мне не поверишь, но я наделила или у неё есть, если думать в таком направлении… — Хани наклонилась ближе и прошептала: — реальная магия.
— Ты… О чем ты думала в то время? А магия? Какая она у неё?
Самое смешное в разговоре было то, что мы, тоже имеющие какие-то мистические способности, до сих пор удивлялись магии в Чжэё.
— Я тогда «Алхимию душ» пересмотрела. — Хани неловко улыбнулась. — Главный злодей — Чжинму — так привлёк моё внимание, что, вдохновившись его мотивацией, манящей аурой и харизматичным взглядом, я придумала Хэйшэ. Её цель — свергнуть местную правящую династию. С другой стороны, мне удалось узнать, что она здесь для уничтожения Михвы. Но я не писала… Точнее даже не успела написать о её личной истории. Так что я без понятия, какая на самом деле реальная Хэйшэ и её мотивы. Всё придется рассматривать с другими. Жаль. Очень жаль…
«Хани постоянно говорит про недописанную новеллу, но часто что-то не сходилось. Я повторяю за ней про «главных героев», но сейчас, что я думаю про Михву. Йенгук и Хваён, история вокруг них, демоны и призраки…» — Головная боль до лекарства ачжумы Чха отдавала противным штырем в мозги, но это отрезвило и дало те мысли, которые раньше не могли вырваться на свободу. Один вопрос мучил меня каждый день со дня красного полнолуния, и наконец за почти месяц проведения в так называемой новелле я кое-что поняла.
— Хани… — В горле отдалась сухость предстоящего диалога.
«Давно я не говорила так серьезно», — я осознала, выпив пару глотков чая.
— Да, Мирэ, я слушаю. — Хани была вся во внимание.
— Я знаю, Хани, что ты боишься признать истину, но давай все-таки, поставив одну деталь правильно в пазл: это реальный, хоть и необычный мир, однако. Люди здесь не картонки и не куклы, которыми можно управлять. У каждого здесь есть свои мечты и желания. Ты же сама это понимаешь, Хани!