Отражение стрекозы

Мира Качи

— Можете выпить чаю здесь, — лениво предложил Йенгук, подойдя к нам с отчитанным Муёном. Мы с недоверием посмотрели на него. — А что насчет вас, госпожа из дома Мин…

— Мирэ, — шепнула Хани и отвела в сторонку, убрав легко руку Хваён. Та испугалась его слов и медленно поднимала взгляд, боясь натолкнуться со зверем во плоти. — Сейчас начнется!

Начиналась первая встреча двух главных героев. В самом начале, где-то по пути выхода из леса, мы поспорили. Настолько это было глупо, что сразу же забылось. Мы ставили на то, как главные

герои отреагируют, встретившись впервые. Я понимала, что скорее всё будет как в манхвах и новеллах, где отсутствовали искра, буря, эмоции, поэтому ставила на это. Хани же досталась любовь с первого взгляда. Однако, честно сказать, первой сделала выбор подруга. У меня не оставалось вариантов.

«Но и ставить на одно — глупо».

Хваён наконец подняла взгляд прямо на Йенгука. Он посмотрел на неё. В то же время ветер решил подыграть главным героям и начал ласкать их лица и волосы. Один из локонов Хваён попал в глаз и закрыл от Йенгука.

«Что сделает в этот момент главный герой, Ким Йенгук: отодвинет мешающие волосы и уберет за ухо или приблизится ближе, создавая тень, и даст героине самой убрать локон?

Продолжение серии вы узнаете в следующем эпиз…»

Ничего. Ким Йенгук, именуемый главный героям новеллы «Крик сороки», не помог Мин Хваён, будущей по сюжету его возлюбленной. Ноль реакции. Не тень создать, не помочь убрать волосы, не даже посмотреть, как она мучается, хотя после такого иногда лучше уничтожить новеллу, чем дальше читать про супертоксичного мужчину.

«Ким Йенгук официально снят с должности главного героя, потому что вместо помощи героини повернулся к Муёну, чтобы что-то спросить. Заседание закончено!

Подождите, судья. Тут ошибка! Ким Йенгук не может быть обычным персонажем, потому что сюжет крутится вокруг него.

Упс, ошибка! Исправляемся, господа! Мин Хваён, так называемая в кругах главная героиня, официально уволена. Расходимся!

Госпожа-судья, а как же… Судья?..»

Я кашлянула, выкинув из головы придуманный суд над героями. До чего же порой доводят фантазии.

— Абсурд или логичность, госпожа-писательница?

— На самом деле я и сама не знаю. Для меня это тоже была игра. Всё по-честному. Ты выиграла, я проиграла.

— Как это не знаешь? Ты разве не прописывала эту встречу?

— Только отрывками, а, возможно, и парой слов. Теперь я должна тебе новый телефон…

— Про модель я уже говорила — не забудь обещание.

— Обижаешь, помощница Ким, ты только…

— О, и пока не забыл, госпожа Ким и Сон. Чтобы за вами лучше следить, вы должны переехать в постоялый двор госпожи Чха. Не нужно соблазнять тигра, — вскользь завершил разговор Йенгук и направился внутрь. Он безэмоционально прошёл мимо Хваён, не оглядываясь. Хваён продолжила стоять на месте, поправляя от смущения чхиму.

Муён, в свою очередь,

подошёл ближе и как можно тише объяснил:

— Гостевой дом госпожи Чха на самом деле принадлежит господину Киму, а госпожа Чха — нанятая служанка, поэтому не злитесь на господина и отдыхайте с удобством.

— А что означало его фраза про тигра? — я невольно спросила, недоумевая.

Муён чуть ли не сразу раскололся, но отличный контроль за языком, которому могли бы позавидовать многие, остановил молодого парня.

— Господин Ким говорил про господина Квона. Вы же знаете его прозвище? — Вместе с Хани мы кивнули. Муён продолжил, дабы завершить мысль: — Не то чтобы господин Квон плохой, но по какой-то причине господин…

— Муён, ты где? — прервал Муёна требовательный вопрос Йенгука, останавливая помощника от чего-то важного, чего он хотел скрыть.

— Мне пора бежать, — заволновался Муён. Поклонившись нам троим, он мигом влетел в крыло здания, куда зашёл недавно его господин.

— Мутно как-то…

— И не говори, Мирэ. Но хотя бы не в тюрьму отправляют.

Я подошла к Хваён и взяла за руку.

— Теперь не о чем беспокоиться и далеко ходить не надо. Поговорим за чаем, Хваён?

Хваён дернулась от удивления, выскальзывая от собственных мыслей. Видимо, сильно напугалась Йенгука. Придет ли конец мира из-за разрыва канона?

— Согласна на чай? — повторила я, потому как вдруг она до этого ничего не услышала, находясь в раздумьях.

— Да, — ответила Хваён, и по её щекам потекли слёзы.

…

Госпожа Чха лично довела нас до комнаты, где можно было отдохнуть и побеседовать. В конце располагались низкий столик и бумажная раздвижная дверь в сад. На стенах висели рисунки нарциссов и двух бабочек над цветами.

— Рисунки подбирал господин Ким? — внезапно спросила Хани у госпожи Чха, указывая на свиток с бабочками. Старушка сначала немного удивилась, но, посмотрев на стены, чуть ухмыльнулась.

— Господин не выбирал украшения для комнаты, господин всего лишь выбрал комнату.

Хани и госпожа Чха странно переглянулись, тихо улыбнувшись, и больше не продолжили тему.

— Тогда я пойду, госпожи. В скором времени вам подадут чай, — объявила служанка и ушла из комнаты.

Хани стала опускаться рядом со столиком, Хваён повторила за ней. Я решила помедлить и, стоя, ещё раз всмотреться в рисунки на стенах. Мягкими мазками мастерски написанные цветными красками цветы и не менее грубые бабочки. Внизу у каждого на бумаге стояла красная печать — подпись художника. Сколько бы ни приглядывалась, ничего странного не находила.

— Разве есть что-то необычное в обычных красивых рисунках?

Хани невольно громко пустила смешок. Она заметила мой пристальный взгляд и отвернулась к закрытой двери.

— Хм. — От внезапного любопытства я повернулась к Хваён, желая немедленно узнать информацию. — А ты, Хваён, знаешь, что означают эти рисунки?

Хваён присмотрелась к ближайшему свитку — на правую сторону стены — и молча думала. В конце она сдалась, вздохнув.

— К несчастью, не могу помочь, госпожа Мирэ. Я плохо понимаю искусство Мамгука. Если бы тут был мой старший брат Гюбом, то он бы определенно помог. Извините, госпожа Мирэ.