Отряд скорби
Шрифт:
* * *
Бак, еще не вполне пришедший в себя от перемены времени и драматических переживаний этого утра, решил поспать несколько часов до обеда. Он обедал в одиночестве и с удовольствием, задаваясь вопросом, может ли существовать что-то вроде формального протокола для встречи с посланцами Бога. Кто они - люди или духи? Или это были, как убежден Брюс, настоящи1 Илия и Моисей? Они называли друг друга Эли и Мои-ше. Могут ли они быть возрастом в тысячи лет? Перед разговором с ними Бак был взволнован больше, чем перед интервью с главой государства и даже с Николае jEapnarray.
Бечер обещал быть
* * *
Без пятнадцати десять Рейфорд приподнялся в своей кровати. Он еще подремывал под жужжание телевизора, как вдруг что-то привлекло его внимание. Рей-услышал слово "Чикаго", пожалуй, даже "Чика-ы,", и это окончательно разбудило его. Он стал внимательно слушать, переодеваясь. Телеведущий подводил итог основным событиям в Соединенных Штатах:
Генеральный секретарь в данный момент находится за пределами страны, поэтому мы не можем получить от него комментариев, но магнаты прессы всего мира уже подтверждают это сообщение. Чрезвычайное законодательство позволяет официальным невыборным и международным бесприбыльным организациям возможность неограниченного владения всеми средствами массовой информации; оно предоставляет возможность ООН, которая вскоре будет называться Мировым Сообществом, покупать и контролировать газеты, журналы, радио и телевидение, средства кабельной и спутниковой коммуникации.
Единственным ограничением будет объем капитала, которым располагает Мировое Сообщество, но согласно слухам, рассматривается возможность покупки этой организацией следующих изданий: "Нью-Йорк таймс", "Лонг-Айленд ньюс дэй", "Ю-эс-а тудэй", "Бостон глоб", "Балтимор сан", "Вашингтон пост", "Атланта джорнал". "Тампа трибюн", "Орландо сэнтинел", "Хаустон"...
Рейфорд сидел на краю кровати, слушал и не верил своим ушам. Николае Карпатиу все-таки сделал это. Он ставит под свой контроль основные средства массовой информации и тем самым получает возможность контролировать сознание большинства людей в сфере своего влияния, которая должна в ближайшем будущем охватить всю землю.
Телеведущий продолжал перечислять:
...компании сетевого вещания, "Глобал уикли", "Ньюс уик", "Ридерс дайджест" и еще длинный список других компаний.
Самым поразительным является реакция нынешних владельцев, которые как будто приветствуют привлечение нового капитала и заявляют, что они ловят на слове лидера Мирового Сообщества Николае Карпатиу, который обещает, что никакого вмешательства с его стороны в редакционную политику не будет.
Рейфорду пришло было в голову позвонить Баку. Но он наверняка знал обо всем еще до того, как это сообщение попало в выпуск теленовостей. Кто-нибудь из сотрудников "Глобал уикли" должен был поставить его в известность, либо он мог услышать об этом от кого-нибудь из сотен корреспондентов, приехавших в Израиль на церемонию подписания. Но могло получиться и так, что каждый подумает, что Бака уже проинформировали, и тот окажется в неведении, чего Рейфорд не мог допустить.
Рейфорд
* * *
Плохо различимая в темноте толпа толклась на расстоянии порядка пятидесяти метров от Стены Плача. Останки нападавшего уже были убраны, а командир воинского подразделения объяснял представителям прессы, что он и его подчиненные не могли принять никаких мер "против двоих безоружных людей, которые никого не трогали, но напротив, стали объектом нападения".
Никто из стоявших в толпе не выражал желания подойти ближе, хотя фигуры двух проповедников еще можно было видеть в конце Стены в тусклом свете заходящего солнца. Они стояли неподвижно и молча.
Когда водитель доктора Циона бен-Иегуды подвез их к почти опустевшей стоянке машин, Бак захотел было спросить раввина, верит ли он в силу молитвы. Бак не сомневался в положительном ответе, но он собирался обратиться с молитвой о помощи ко Христу, и, пожалуй, не стоило задавать подобный вопрос ортодоксальному иудею. Поэтому Бак помолился молча.
Они с Ционом выбрались из машины и, огибая небольшую толпу, медленно и осторожно стали продвигаться вперед. Раввин шел, скрестив перед собой руки и обхватив ладонями собственные плечи. Заметив это, Бак не смог удержаться от того, чтобы не присмотреться к этой позе. Этот жест казался необычно благочестивым, даже униженно-смиренным, особенно учитывая высокое положение бен-Иегуды в религиозной академии.
– Сейчас я иду в традиционной позе почтительности и примирения, объяснил раввин.
– Я хочу не допустить никаких ошибок, никакого недопонимания. Для нашей безопасности важно, чтобы эти люди знали, что мы идем к ним со смирением и любопытством. Мы не собираемся причинить им никакого зла.
Бак посмотрел в глаза раввину:
– По-моему, на самом деле мы до смерти напуганы и не хотим дать им хоть какой-то повод убить нас.
Баку показалось, что на лице раввина мелькнула улыбка.
– У вас свой способ называть вещи своими именами, - сказал бен-Иегуда.
– Я молюсь о том, чтобы мы оба вернулись целыми и невредимыми и смогли обменяться впечатлениями.
"Я тоже", - подумал Бак, но ничего не сказал.
Неожиданно путь Баку и раввину преградили три израильских солдата. Бак полез было за своим журналистским удостоверением, но потом сообразил, что в этой ситуации оно не имеет никакого значения. Цион бен-Иегуда выступил вперед и серьезно и спокойно заговорил со старшим по-еврейски. Тот задал несколько вопросов, которые звучали уже не так враждебно, как сначала, даже с любопытством. В конце концов он кивнул, и они смогли пройти.
Бак оглянулся. Солдаты стояли неподвижно.
– О чем у вас был разговор?
– Они сказали, что проход разрешается только ортодоксальным иудеям. Я сказал им, что вы со мной. Меня всегда забавляет, когда светские военные пытаются поддерживать религиозные законы. Он напомнил мне о том, что произошло раньше. Я ответил, что мы имеем предписание и готовы пойти на риск.
– А мы готовы рискнуть?
– беспечно спросил Бак. Раввин пожал плечами.
– Может быть, и нет. Но мы ведь все равно пойдем? Мы сказали, что придем, и никто из нас не откажется от этой возможности.