Отстойник
Шрифт:
– Я пошла, - она обкрутила кисть руки шарфиком, делает шаг вниз, моментально поскальзывается, ловлю её как окуня на спиннинг. Она сильно не барахтается, за что-то цепляется: - Теперь ты, - слышу её милый голосок. М-да, меня точно не удержит, криво улыбаюсь, но становлюсь на ледяные ступени, чудом не поскальзываюсь, прохожу несколько шагов, становлюсь рядом с ней.
– Как ты?
– шепчет она.
– Вспотел, ужасно жарко.
– Мне тоже, только пальцы мёрзнут, за кусок льда держусь.
Нахожу ледяную
Она делает шаг, вновь срывается. Чудом удерживаюсь, стиснул зубы в напряжении. Она не проронила ни звука, болтается как сосиска на верёвке, но вот, извернулась, заскочила на ступеньку.
– Здесь перила!
– раздаётся её радостный голос.
Сползаю, к девушке, точно перила. Теперь будет легче, можно перевести дух.
– Знать бы, куда ведёт этот ход, - тоскливо замечает Катя.
– Ветер сильный, явно вырывается не из щели, есть широкое отверстие, - хочу успокоить её.
– Будем надеяться. Пошли, что ли?
– она вновь поскальзывается, но перила спасают.
– Что у тебя за обувь?
– удивляюсь я.
– Классная, подошвы кожаные, - с гордостью произносит она.
– Лучше б резиновые.
– Ещё калоши посоветуй, - язвит она.
– В данном случае, много отдал бы за калоши, лучшая обувь для скалолазов.
– Я не скалолазка, а обычная девочка, - фыркает Катя.
– Быстро пришла в себя, - удивляюсь я.
– А я никуда и не уходила.
"Вот язва" - думаю я.
– Нет, стерва, - она читает мои мысли.
Мне становится смешно, рядом хихикнула Катя, цепляется за мою руку. По тому, как подрагивают пальцы, понимаю, она на гране нервного напряжения и сейчас лишь хорохорится.
– Катюша, прорвёмся! Ты знай, я тебя не брошу!
Она утыкается мне в грудь: - Кирилл, мне так страшно никогда не было!
– Знаю, - глажу её волосы и целую в макушку.
– Ты мне как брат, - вздыхает девушка.
Перила, словно подарок судьбы, не будь их, летели б неизвестно куда, под землёй много ловушек.
Спускаемся метров двадцать, Катюша летает через каждую ступеньку, подошвы у неё исключительно скользкие, к тому же покрылись тонким слоем льда. Приходится её постоянно поддерживать.
Наконец адские ступени заканчиваются, стоим на ровном полу. Он тоже ледяной, а наклон, всё же есть, Катя это мгновенно доказывает, валится на попу и тихонько едет вперёд. Чтоб ей не было скучно, плюхаюсь рядом, скользим как на эскалаторе в метро. Незаметно набираем приличную скорость, тормозить не получается. Со свистом несёмся в темноту, орём так, что вибрируют перепонки. Душа давно рухнула в пятки, но мы находим оптимальное решение, расслабляемся и получаем удовольствие, словно это аттракцион, а не кошмарный полёт в неизвестность.
Внезапно появляется свет, вылетаем, как из пушки ядра и стремительно выезжаем
– Вот это да, какая красота!
– ахнула Катя.
– Это конечно здорово, - я тоже восхищён, но на душе творится что-то неладное, как это похоже на западню.
– Отсюда нам не выбраться, отверстие слишком высоко, к моему великому сожалению крыльев у нас нет.
Восхищённая улыбка сходит с лица напарницы: - И что нам делать?
– она с тревогой посмотрела на спуск, с которого мы так лихо скатились.
– По нему мы тоже не выберемся, - с горечью произношу я.
– Это я и сама знаю!
– нервно отреагировала Катя.
– Может у тебя есть какие-то мысли? Поделись надеждой, напарник!
– Очень образно!
– фыркнул я.
– Давай-ка мы лучше, обследуем этот зал.
– Кирилл, посмотри, вроде ступеньки! Там в стене чёрное пятно ... это ход! Неужели выход!
– Уж слишком всё просто, - нахмурился я, но ноги сами понесли к ледяным ступеням. Смешно расставляя ноги, за мной поспешила Катюша. У ледяного органа она всё же грохнулась на четвереньки, я протянул руку, напарница сердито отмахнулась, быстро вскочила на ноги, но вновь теряет равновесие, но я успел подхватить её за шиворот и выдернуть на площадку перед ступенями.
– Я бы и сама добралась!
– вместо спасибо проворчала Катя и в раздражении смахнула со лба непослушную чёлку.
– Чего на меня уставился, я в порядке, просто очень скользкие подошвы.
– Знаю, - хмыкнул я.
– Пошли, что ли?
– я подтолкнул её вперёд.
На наше счастье у входа в новый тоннель лёд исчез, это обрадовало и озадачило одновременно. Не в силах сделать шаг, я как вкопанный остановился, внезапно почувствовал, как нагревается мой чёрный камень, который я в последнее время стал называть своим вторым сердцем.
– Ты чего?
– выдохнула мне в затылок Катя.
– Странно, лёд исчез, словно бритвой соскоблили, причём под линейку.
– И чего тут странного?
– пожала плечами девушка.
– Мне когда что-то непонятно, затылок начинает болеть.
– Прости, но у меня нет анальгина, - развела руками Катя.
– А жаль, но вообще, я б лучше водки выпил.
– Топай вперёд, алкаш недоделанный!
– Почему недоделанный?
– обиделся я.
– Ты издеваешься?
– обалдела напарница.
Я посмотрел её в глаза, она что-то в них увидела, вмиг стала серьёзной, вкрадчиво спрашивает: - Кирилл, ты чего-то боишься?
– Правильнее сказать, опасаюсь.
– Обоснуй, - тяжело задышала Катерина.