Отстойник

Стригин Андрей Николаевич

Входим во владения Пещерного монастыря, в пустынном тоннеле гулко стучат шаги, такое ощущение, что заходишь из одного мира, а появляешься - в другом. Это почти правда, стоит нам только выйти с противоположной стороны, как окружает тишина, мрачные скалы высятся над головой и два орла планируют на огромной высоте.

Пещерный монастырь заброшен, людей нет, повсюду сплошные развалины, наверху угадываются контура круглых башен - нам к ним. Сейчас можно идти не в обход, а через крутые лестницы монастыря и подняться прямо к ним.

Как здесь тихо, мы абсолютно одни, идём к темнеющему

ходу, становимся на высеченные в скале ступени, всюду царит полумрак, на душе неспокойно, Катя вздрагивает, жмётся ко мне. Вроде чего бояться, мы часто бывали здесь, но на этот раз, всё иначе. Кто-то или что-то, здесь обитает. Мы чувствуем на себе пристальное внимание, словно призраки покинули свои захоронения и неодобрительно взирают из пустоты. Вспоминаю нишу, заполненную человеческими черепами. В будущем, монахи сложат их в одной из пещерок, выставив на всеобщее обозрение. Странный поступок, хотя, мотивировать его пытались, вроде как мудрой, надписью: "Мы были такими же, как вы, - вы будете такими же, как мы". Но зачем к этому привлекать души умёрших, покоились бы они не потревоженные светом под толщей земли. А сейчас их выволокли на божий свет, и появилась острая враждебность к человеку.

На пути встречаются многочисленные ответвления, пустые залы, зияют следы кострищ, стены изрисованы, а из уродливых окон струится свет и моментально гаснет в мрачных залах.

В своё время я иначе воспринимал свои путешествия по лабиринтам Пещерного монастыря, сейчас же закрадывается мысль, что стоило бы его обойти со стороны кладбища. Но, невзирая на подкрадывающийся к сердцу страх, карабкаемся по крутым ступеням, и, внезапно упираемся в завал, в недоумении отпрянули, осматриваемся по сторонам, замечаем круглый лаз, вероятно, это обходной путь. Лихорадочно туда лезем и оказываемся в незнакомом тоннеле, мы переглянулись. Катя, прижимаясь ко мне, неуверенно произносит: - Вроде как с поверхности тянет?

– Похоже, - я вдохнул холодный воздух и неопределённо пожал плечами. С опаской окинул взглядом подземный ход. Он освещён неясным светом, вероятно лучики солнца нашли какие-то щели и проникли внутрь, поэтому можно что-то различить в полумраке.

– Тогда пойдём?
– Катя старается скрыть дрожь.

– А не лучше ли нам вернуться и обойти мимо кладбища?
– осторожно замечаю я, как не мне знать, как опасны и непредсказуемы неизвестные подземные ходы.

– Немало времени потеряем ... давай немного пройдём, до поверхности совсем близко, - вздыхает девушка.

– Как знаешь, - я крайне осторожно двинулся вперёд.

Звук шагов гулко разнёсся в пространстве, непонятным образом убежал далеко вперёд, но спустя несколько минут подкрался сзади и погас у самых ног. Ощущение столь неприятное, что я непроизвольно вздрагиваю и оглядываюсь, ожидая увидеть нечто ужасное.

Катя, не замечая, что делает мне больно, вцепилась мне в бок, срывающимся голосом, импульсивно произносит: - Странное эхо ...

Неожиданно темнота с издевкой отзывается: "Странное эхо ... хо-хо-хо" - уносится звук вперёд и, неожиданно сзади чётко произносит: "Странное эхо", - и с шелестом растворяется, напоследок рассмеявшись: "Хо-хо-хо".

Катя

взвизгнула и метнулась вперёд. Хватаю её за пояс: - Тихо!!!
– и началось:

"Тихо! Хо-хо-хо-хо-хо!" - с радостью откликается эхо и через несколько минут вкрадчиво спрашивает: "Хо-хо-хо?"

– Это просто эхо, - клацая зубами от страха, шепнул я Кате в самое ухо.

"О-о-о-о" - промчался стон под сводами.

Катя энергично кивнула, но в огромных глазах заплясали панические огоньки. Я поднял ладонь, намереваясь привести её в чувства, слегка шлёпнув по щекам, но она наотрез мотнула головой и стиснула зубы. Я обнял её за плечи, и, стараясь сильно не шуметь, побрели дальше.

Разговаривать расхотелось напрочь, как зомби бредём по бесконечному тоннелю, а эхо с маниакальным усердием ловит наши случайные звуки и выдаёт на свой лад. Вот Катя споткнулось, и темнота взорвалась радостной какофонией.

– Однако, - сорвалось с моих губ.

"Однако ... ко-ко-ко", - закудахтало эхо.

Спустя некоторое время эхо начало ослабевать, но на смену выползли непонятные тени. Мне показалось, что-то лохматое, с упитанного кота, стремительно проползло по своду тоннеля. Я в ужасе обернулся, но тёмное пятно растворяется, как чернильная клякса в тазике с водой.

– Что это?
– одеревеневшими губами шепнула Катя.

– Глюк словили, - я чувствую, как волосы на голове, становятся дыбом.

– Это тоже глюк?
– Катя, трясущимся пальцем, указывает на плотную тень, возникшую позади нас.

Я обомлел, ноги становятся ватными, по коже обильно заструился холодный пот, а во рту, наоборот, так пересохло, что язык показался колючим рашпилем. Мне надо сказать что-то ободряющее, но мой язык лишь оцарапал зубы. Единственное, что я смог, это крепко прижать к себе Катю. Внезапно, пятно, поколебавшись, рассыпается на множество теней и полутеней и, растворяется.

– Вот видишь, это просто глюк!
– я глупо хохотнул, размазывая пот по лицу и облечено выдохнул: - Испугалась, напарница?

– Сильно не успела ... да и рядом со мной ты ... такой смелый, - язвительно произносит она.

– Это так, - озабочено произношу я, а сам взглядом ищу какое-нибудь оружие. Увидел обломок камня, хотел его поднять, но передумал, побоялся этим в конец напугать свою девушку.

. Неожиданно по своду что-то проползает и послышался скрип коготков по каменным блокам. Катя вновь вцепилась в меня, но на этот раз я подавил в себе волну ужаса, решительно освободился от её судорожных объятий, подбираю обломок камня и сильно зажимаю в руке, едва не распарывая ладонь об острые грани.

– А это что?!
– истерично выкрикивает Катя.

– Не ори!
– я встряхиваю её как куклу.

– Кирилл, я боюсь, миленький, сделай что-нибудь!

– Успокойся и не кричи, прижмись к стене и не дёргайся, можешь даже закрыть глаза. Это какое-то насекомое, отобьёмся!
– я решительно взмахнул камнем.

Почти полуметровое пятно зависает на потолке, принимает очертания лохматого паука и деловито пускает из брюшка липкую нить, плавно скользит вниз, но у самого пола, словно в раздумье, зависает.