Отстойник

Стригин Андрей Николаевич

– Плюю, - смеюсь я, - так это просто традиция. Как-то, перед экзаменами мне дорогу пробежало четыре чёрных кота, получил четыре балла. На каждого кота по баллу. Жаль, что пятого не было, так бы отлично получил.

Рита весело засмеялась: - Я кошек люблю и чёрных и белых. У Дарьюшки живёт такой изумительный чёрный кот, гладишь его, а он даже искры испускает, такой холённый, большой и важный.

В разговорах незаметно подходим к подъезду, поднимаемся на пятый этаж.

– Вот, мы и пришли, - Рита нажимает на звонок, звучит приятная мелодия.

Дверь

открывается, на меня смотрит крепкий, с несильной проседью на висках, мужчина. Испытующий взгляд сменяется на понимающий. Кивает мне, заходим, протягивает руку: - Вадим Петрович, - представляется он.

– Кирилл.

– Проездом или как?

– Вообще я местный, живу рядом, в соседних домах, но, в принципе, проездом. На побывку приехал, служу под Москвой.

– Кадровый офицер?

– Нет, после института военные сборы, - я не стал вдаваться в подробности.

Рита принимает мою шинель, орден Красной звезды ярко блеснул в свете лампы.

– Ого!
– поражается девушка.

– Не обращайте внимания, случайно дали.

– Случайно их не дают, - усмехается мужчина.
– Заходи, присаживайся. Дочка, пожалуйста, приготовь чай! Как с Ритой познакомился?

– В троллейбусе, хотели предупредить об опасности. Тип один за ней увязался.

– Мы долго его выслеживали. Так Рита всё же увела его?

– Да, - я содрогнулся, вспомнив, как она его увела.

– У него родственник в Обкоме партии работает, та ещё гнида, постоянно заведённые на него уголовные дела изымал, всегда отмазывал. Им сейчас занимаемся наши товарищи из Симферополя.

– Такие как и вы?
– осторожно спрашиваю я.

– Да, партийцы с большой буквы. А ты в партии?

– Нет.

– Как же так, надо вступать! Оборотень обязан быть коммунистом! А оборотень в погонах - вообще замечательно!

– Я не думал об этом.

– Хоть ты и молодой ещё, а пора. Печать на твоём лице, очень сильная.

– Какая печать?
– не понимаю я.

Вадим Петрович смотрит с иронией, думает, что я шучу: - Никак, лично сам Шеф тебе её поставил. У тебя есть перспектива карьерного роста, от рядового оборотня до руководства касты Ассенизаторов. Кстати, печати, только, посвящённые могут заметить, дикие нет. А ты наши знаки видишь?

Я отрицательно мотнул головой: - У меня, словно амнезия. Ничего не помню, только мерещится что-то.

– К Дарьюшке сходи, - становится серьёзным Вадим Петрович.
– Я чувствую, есть в тебе что-то просто запредельное. Обязательно сходи к ней, она многое знает, даже будущее может прогнозировать.

– Это она сказала, что СССР развалится?
– ляпаю я, и прикусываю язык, думая, что говорю лишнее.

– Нет, не она, это и так очевидно, - по лицу промчались такие сильные эмоции, словно сорвался с холодных гор обвал.
– Нашу страну будет раздирать всяческое "шакальё", соседи потребуют жирные куски, на наших границах будут стоять войска НАТО со своими ракетами, круг замкнётся и грянет Третья мировая война.

– Вы не преувеличиваете?
– осторожно спрашиваю я.

– Это прогноз, но

не факт. Делать, что-то, надо уже сейчас. Тенденции к развалу уже появились. Доллар лезет в наше общество, а это подрыв экономики. Раньше за валютные махинации ставили к стенке, сейчас сами партийцы высших эшелонов власти, скупают его в огромных количествах. Скоро, национальные богатства: нефть, газ, энергетику, заводы - передадут в частные руки. Весь капитал осядет в банках Запада, а значит, и рычаги управления будут у них, а народ, в большей своей массе, начнёт вымирать. Церковь влезет в управление государством, будут уничтожать древние знания и делать просвещёнными кого угодно, допустим, тех же греков, но не русских. Славяне, для патриархов церкви, станут варварами, почти животными, людьми второго сорта.

– Мрачный прогноз.

– Поэтому мы здесь, - соглашается Вадим Петрович, - к сожалению и низшие из нечисти зашевелились. На свет выползают те, которых почти забыли. Даже упыри появились, и ещё кто-то пришёл из самых глубин Пекельного мира, он хочет подчинить диких оборотней, и что ужасно, в среде Ассенизаторов отщепенцы появляются. Сейчас шеф пытается найти три драконьих камня, с их помощью можно спасти нашу касту.

– Блин, на сказку похоже.

– А мы не сказка?
– с иронией смотрит мужчина.

– Вы упомянули о драконьих камнях, что это?
– в моём кармане ощутимо нагрелся мой талисман, появляется желание его достать, но благоразумно давлю искушение, что-то подсказывает - моё "чёрное сердце" и есть драконий камень.

– Если образно, то в нём заключена душа дракона. Это настоящая стихия, почти как Природа, захочет, сметёт с лица Земли все упоминания о человеке. Можно себе представить, если он попадёт не по назначению.

– А как это определить?
– осторожно спрашиваю его. Мне становиться неуютно сидеть за одним столом с оборотнем, рассуждающим о бытие.

– Нам не обязательно напрягать мозги, всё решает шеф. На кого укажет, того и рвать будем.

– А если ошибётся?

– Что ты, это исключено!
– смеётся Вадим Петрович.

Замыкаюсь в себя, выплывают бесцветные глаза и ухмылка с блестящим клыком - даже вздрагиваю.

Заходит с подносом Рита, расставляет пузатые чашки, уловила перемену в моём настроении и настороженно спрашивает: - Чай с варением ... будешь?

– Попробуй клубничное, аромат с ног сбивает, дочка сама варила, - с радушием советует Вадим Петрович.

– Давайте, но не много, - нехотя соглашаюсь я, что-то настроение в одночасье рухнуло вниз, словно с Вавилонской башни.

Варение действительно великолепное, ягоды почти прозрачные, светятся красным огнём, нежные, тают во рту, мелкие семечки щекочут губы, хочется, есть ещё и ещё.

– Ну как?
– лукаво смотрит Вадим Петрович.

– Божественно!

– Дочку Дарьюшка научила, древние рецепты нашей семьи.

На душе слегка оттаяло, но долго задерживаться в радушной семье оборотней не хочу. Допиваю крепкий чай, благодарю, меня зазывают приходить ещё, мило улыбаюсь, поспешно делаю ноги.